|
На следующей странице:
Инюшкин
Н.М. Провинциальная культура: взгляд изнутри.
Е. А. Сайко
Социокультурный
портрет российской
провинции Серебряного века
Сайко Е.А. Культур-диалог философии и
искусства в эпоху Серебряного века. М., Изд-во РАГС,
2004, с. 35-46.
1. Российская провинция: понятие, явление
«...За Петербургом есть довольно обширное пространство,
именуемое Россией. Это пространство разделяется на
значительное количество губерний; в каждой губернии находится по
одному губернскому городу. В числе губернских городов город
Симбирск отличается своим живописным положением, но вместе
с
тем некрасивостью зданий. Некоторые петербургские жители,
исключительно ограничивающие свою жизненную деятельность
одним Петербургом, не знают, может быть, этих
подробностей и
потому, по правилам строгой последовательности, я
объясняю
сперва о существовании города Симбирска...»1 - так
начинается
фельетон В.А.Соллогуба про «одну из провинций».
Действие этого повествования разворачивается на улицах
городка и в стенах местного театра, герои - актеры и
зрители -
олицетворяют собой нравы своеобразные: таких в столице
не водится, да и жизнь здесь иная: на взгляд неискушенный -
захолустная - какой же ей быть в заштатном городе?! Ыо если
присмотреться - есть в ней свой изыск. Вот он - образ провинции,
столь
традиционный для русской литературы XVIII - начала XX
века.
Печально или нет, но провинциальные нравы и обычаи,
уклад
жизни в глубинке и сам ее темпоритм были и остаются
излюбленной мишенью для иронии и гротеска в повестях, романах,
пьесах и публицистике. История также подтверждает, что
картинки из провинциальной жизни - во вкусе живописцев, а
вслед
за ними их по достоинству оценили фотографы и
кинорежиссеры: покидая пределы столиц в поисках сюжетов и мотивов,
начинающие и мэтры от традиционных и новомодных изящных искусств рьяно охотились за этой, как им казалось, «уходящей
натурой» - странной и славной, знакомой и своеобычной,
наивной
и «дремучей» провинцией.
--------------------------------
1 Соллогуб В.А. Симбирский театр // Русский театральный
фельетон.
Л., 1991. С. 154.
35
Строго говоря, провинция - понятие иноземное. Именно
так - провинциями - называли в Древнем Риме подвластные
территории, расположенные вне Италии и управляемые римскими
наместниками. В начале XVIII века заморское слово
укоренилосьна российской почве, и к 1719 году число провинций в
стране
достигло сорока пяти. Каждая губерния включала
определенное
количество провинций. Петербургская насчитывала
одиннадцать,
Московская делилась на девять, Киевская вмещала четыре,
Рижская - две и т. д. Во главе провинции стоял воевода, а в
губернских городах правил губернатор, при нем же находилась
провинциальная канцелярия. Провинции в свою очередь делились
на
уезды (дистрикты). В 1775 году согласно «Учреждениям о
губерниях» провинцию как территориально-административную
единицу упразднили 1. Но к тому времени это понятие прочно
вошло в
обиход, обрело определенный подтекст и знаковый смысл -
начиная с XVIII века и до сих пор так называют места,
удаленные
от столиц, жизнь в которых «серая» и скучная, одним
словом,
провинциальная. Но если присмотреться...
Укоренившийся в литературе традиционный образ российской провинции и ее истинный облик, что называется
провинция
во плоти - изрядно отличаются друг от друга. Реальная
российская провинция, представляя собой определенную
социокультурную среду, неоднородна по структуре и многообразна в
своих
видовых формах, и уже поэтому интереснее книжного
обобщенного образа. Как многосоставное целое она включает в
себя города,
----------------------------
1
Близким но географическому, территориальному и
социокультурному значению к понятию «провинция» является понятие «регион»,
укоренившееся в XIX в. По определению Г.А. Аванесовой, «
регион может означать географическую территорию, административную
границу государственного членения, хозяйственный район,
историко-культурную местность, природ но-ландшафтную зону, погодно-климатическую
область, некий ареал распространения чего-либо значимого для
человека» (Аванесова Г.А. Ядро -- периферия и процессы регионализации
культуры // Сравнительное изучение цивилизаций. М., 1999. С. 187).
Подробнее о регионе см.:
Аванесова Г.А., Астафьева О.Н. Социокультурное развитие
российских
регионов: механизмы самоорганизации и региональная
политика. Изд. 2-е,
перераб. и доп. М.: Изд-во РАГС, 2004; Баркова Э.В.
Пространственно-временной континуум в онтологии культуры. Волгоград,
2002 и др. В данной работе понятия «провинция» и «регион» используются
как аналогичные. - Прим. авт.
36
«городки» («местечки»), соответствующие в российском
контексте губернским городам и уездам рубежа Х1Х-ХХ вв., а
с
точки зрения современного территориально-административного
деления - областным городам и городам - районным центрам.
Эти
социогеографические формы соответствуют типу «большой
провинции». Ему противостоит «малая провинция» - деревни и
поселки, а в эпоху Серебряного века и ранее существовали
еще и
поместья (усадьбы) - нечто промежуточное между большой и
малой провинцией.
Город занимает особое место в иерархии типов провинции.
Это основа ее культурной среды, поскольку именно в
городе
концентрируются различные направления в культуре -
исконные,
традиционные для данной местности и пришедшие извне - например, из столиц. С понятием «провинциальный город»
связаны
судьбы многих выдающихся личностей, внесших значительный
вклад в отечественную и мировую науку и культуру.
Для одних он означаег начало биографии, для других - ее
продолжение, новый виток.
В известной мере образ города - из категории вечных в
креативных и научных концепциях. Феномен города был
привлекателен во все времена - его исследовали, изучали и
описывали
историки, литераторы, философы, архитекторы, художники и
т. п. Каждый из них подспудно считал город категорией
загадочной и по-своему интерпретировал его секреты.
Так, концепция Макса Вебера
1 основывается преимущественно на социо-экономическом и политическом значении города.
Типология средневекового города, данная им, весьма
актуальна для
российских городов конца XIX - начала XX века.
Представляя собой многообразный конкретно-исторический феномен, в
массе своей отечественные города соответствуют определению Вебера
- это
«поселения с сильно выраженным торгово-промышленным
характером»"2, которые по экономическому признаку можно
подразделить на город потребителей и производителей, с точки
зрения сословий - на аристократический и ремесленный город и
город торговцев (в контексте России - купеческий). Однако в
действительности социальная структура конкретного города более
гибкая, поэтому в одном городе, как правило, соседствуют бок о бок
аристократические, рабочие районы, слободы-местечки и др., а в
целом
взаимодействие различных слоев населения в сочетании с
этническим своеобразием его отдельных групп формирует единое
социокультурное пространство - город.
--------------------------
1 См: ВеберМ. Город//Избранное. Образ общества. М.,
1994.
2 Там же. С. 309.
37
В российской культуре городу отведено особое место. Реальные и вымышленные города не раз становились местом
действия, художественным пространством и системой символов
в
произведениях русской литературы и публицистики
1. Философско-культурологические концепции города предлагают свою
типологию этого феномена. Например, Ю.Лотман рассматривает
город в двух семантических плоскостях: «город как
пространство» и «город как имя»2. При этом под «городом-пространством»
нередко подразумевается целое государство - Рим-город,
Рим-мир или же его антитеза. К разновидностям «города-пространства» Ю.Лотман относит также и «город-храм» (Иерусалим), эксцентрический и концентрический типы города (Петербург). Актуальным в концепции Ю.Лотмана оказывается
положение о том, что город следует воспринимать в качестве
сложного
семиотического механизма, генератора культуры, ведь он «представляет собой котел текстов и кодов, разноустроенных и
гетерогенных, принадлежащих разным языкам и разным уровням,
город
как и культура - механизм, противостоящий времени...»,
потому
что «он заново рождает свое прошлое, которое получает
возможность сополагаться с настоящим как бы синхронно»3.
Интересной в
данном аспекте представляется ассоциация Александра
Гениса:
«Город это... стихотворение ибо в его устройстве
заложены хитрые законы ритма и метра» 4. Российский провинциальный
город,
пусть в менее концентрированном виде, является тому
подтверждением.
-----------------------
1 См.: Пушкин А.С. Медный всадник; Гоголь Н.В. Миргород;
Петербургские повести; Салтыков-Щедрин М.Е. История города
Глупова. Белый А. Петербург и др.
2 Лотман ЮМ. Заметки о художественном пространстве //
Избранные статьи. Т.1. Таллин, 1993. С. 453.
3 Там же.
4
Генис А. Вавилонская башня. М., 1997. С. 76.
38
Поместье или усадьба - иной, более «камерный» по сравнению с городом тип провинции. Именно здесь, в «дворянских
гнездах», весьма удаленных от Москвы и Петербурга,
начиналась
жизнь многих личностей, их путь в российскую культуру.
Дворянские усадьбы появились в России на исходе
екатерининской
эпохи в конце XVIII века. Возникновение этого
социокультурного феномена во многом связано с новыми тенденциями в
общественной жизни того времени, получившими адекватное
воплощение в литературе и живописи современников: крах иллюзий,
обусловленный неверием в результаты какой-либо деятельности
на
пользу государству, порождал мотивы отшельничества и как
следствие - нового героя, призревшего столичную суету
ради
жизни в глуши. Отныне он живет с семьей в своей усадьбе
в мире
с природой, друзьями и любимыми крестьянами. Державин,
Львов, Капнист, Боровиковский поэтизировали быт и нравы
дворянской усадьбы. Н.Карамзин в своих «Записках старого
московского жителя» также отмечал эстетическую и нравственную
силу
пантеизма; «...Русские уже чувствуют красоту Природы;
умеют
даже украшать ее. Объезжайте Подмосковный: сколько
прекрасных домов, Английских садов, сельских заведений,
достойных
любопытного взора просвещенных иностранцев!... Рощи, -
где
дикость Природы соединяется с удобностями искусства, и
всякая
дорожка ведет к чему-нибудь приятному: или к хорошему
виду,
или к обширному, или к живописной дичи - наконец
заступают у
нас место так называемых правильных садов, которые ни на
что
не похожи в натуре и совсем не действуют на
воображение»1. Об
интеллектуализме обитателей дворянских гнезд
свидетельствовали собрания живописи, домашние театры, хорошие
библиотеки,
которые в захолустье не являлись чем-то исключительным.
Сочинения Ломоносова, Сумарокова, Хераскова, Карамзина,
Вольтера и Дидро - таков интеллектуальный минимум
просвещенного
хозяина провинциальной усадьбы. Несмотря на свою
объективную территориально-социальную замкнутость, дворянская
усадьба уже в начале XIX века символизировала в микроформах
происходящие в российской культуре макропроцессы. Именно поэтому в границах поместий и усадеб в условиях согласия и
противостояния формировались судьбы будущих талантов и
гениев,
которым предстояло созидать не только отечественную, но
и мировую культуру.
----------------------------------
1
Карамзин
Н. Записки старого московского жителя. М., 1993.
С. 60.
39
Усадьба или поместье, деревня и провинциальный город
вместе и каждый в отдельности соответствуют понятию «малая
родина». «Малая родина», являясь прообразом отечества,
определяет основные критерии взаимоотношений личности и «большой родины». Подобную мысль высказал Г.Федотов в своей
работе «Лицо России»; «Что ощущалось всего сильнее в
образе
родины? Ее природное земное бытие: линии ландшафта и
воздух родных полей и лесов. И мы томились - кто по
берегам
и соснам северных сторон, кто по суровым просторам
степей,
по безбрежной Волге и дыханию восточных песков... В
родине
впервые приоткрывается лицо России»
1. Будучи социо-культурной средой, малая родина одновременно становится
первой и основной аксиологической нишей для личности. Малая родина подобно компасу определяет ее ориентиры на
пути
к достижению идеала и нередко сама отождествляет нечто
идеальное, олицетворяя собой красоту и свободу. Эта
идеализация
особенно ощутима в различных формах воспоминаний (мемуарах, автобиографических заметках, фрагментах из романов,
рассказов), где малой родине соответствуют метафоры -
даль,
ширь, простор. Так, героиня рассказа И.Бунина «свой
северный.
край называет Русью <... > Ее рассказы о родине величавы.
Леса
там темны и дремучи... Солнце на закате играет как в
сказке,
звезды ночью - в лебяжье яйцо»
2. Семантически малая
родина в
образах «даль» или «простор» приближается к
философическому толкованию М.Хайдеггером пространства как «высвобождению мест, где судьбы поселяющегося тут человека
повертываются или к целительности родины, или к гибельной
безродности, или же к равнодушию перед лицами обеих»3.
-------------------------------
1 Федотов Г.П. Лицо России // Судьба и грехи России. М.,
1994.С. 27.
2 Бунин И.А. Русь
//
БунинИ.А. Окаянные дни. М., 1991. С.
204-205.
З
XайдеггерМ. Время и бытие. М., 1993. С. 312.
40
Итак, малая родина во всем
многообразии своих форм является истоком, почвой, средой
для рождения и становления личности. Город, деревня или
усадьба формируют ее нравственные установки и ценностные
ориентиры, а также фокусируют в своей
системе координат место и время
жизненного и профессионального выбора индивидуальности.
Все перечисленные свойства
наиболее ярко характеризуют провинцию
(малую родину) как
феномен культуры.
Отношение к провинции как
социокультурному феномену
всегда было противоречивым.
Независимо от эпохи, оно традиционно развивалось в двух
направлениях - обозначим их условно: отчуждение и
патриотизм. Приверженцы первого, по большей
части обыватели, нередко выражают
недовольство своим провинциальным происхождением, в их
поведении просматриваются
различные проявления «маргинального
комплекса» - собственно
«провинциализм». Личность же
неординарная, талантливая практически лишена подобного
комплекса. Скорее, наоборот - память
о малой родине подпитывает ее
художественное воображение и
умножает креативный потенциал.
Литераторы, художники, актеры, музыканты обычно
идеализируют и поэтизируют образ провинции, где
происходит какая-то своя, тихая, не большая жизнь с
локальными проблемами, которая, на
первый взгляд, крайне отличается от жизни двух
российских столиц - почти «как мечта и
мачта» (В.Набоков).
Заметим, что «провинциальность» -
понятие неоднозначное
и по сути своей конфликтное.
Существует по меньшей мере два
типа провинциальных нравов. Одному из
них свойственна подражательность, стремление уйти от
провинциального бытия, что
выражается, в частности, в
копировании столичного образа жизни. Другой тип, верный
культуре провинции, демонстрирует нигилизм по отношению
к существующим политико-экономическим, культурным
приоритетам и всяким «столичным штучкам». В свою очередь
эти типы личностей сталкиваются и конфликтуют со
столичным социокультурным типом, что во многом
детерминирует миграционные процессы;
определенная часть населения, стремясь к духовному
освобождению, покидает столицу,
в то время как провинциалы
отправляются в нее - в поисках 41
себя,
лучшей доли, полноты жизни и карьеры
ради. В эпоху Серебряного века провинция, будучи вдали
от прессинга власти, символизировала собой для многих
жителей Москвы и Петербурга «волю»; провинциалов же
привлекала столица - прежде всего
динамикой экономической, политической
и культурной жизни и,
конечно, романтикой неизведанности.
Известно, что «ругать провинцию» для
русской мысли - исторической, философской,
публицистической - было делом привычным, в известной
мере считалось хорошим тоном, и, надо отметить, многие
русские литераторы делали это не без удовольствия.
Поэтому споры о провинции в среде столичной
интеллигенции были во второй половине XIX - начале XX
века явлением
вполне традиционным.
Так, известный исследователь и
публицист Н.А.Рубакин отмечает, что читатель «растет и
развивается среди неграмотных
людей, среди книжного и идейного
оскудения... Сопоставляя
число посетителей читален с числом
городских жителей, находим, что из сотни жителей
посетило читальню в течение года, но
только по одному разу: в Нижнем -
29,3 чел., в Саратове - 11,5, в
Воронеже - 40,6, Херсоне - 27,2»1.
У современных исследователей - иная
точка зрения. К примеру, А. В. Павлов екая считает, что
«книга отнюдь не была достоянием исключительно
дворянской среды, ее роль в купеческой
жизни также была значительна. Вопреки
распространенному
представлению о неграмотности
русского крестьянства, читала и
деревня»2. В
подтверждение своих суждений она приводит данные
Этнографического бюро князя В.Н.Тенишева,
свидетельствующие о роли книги в жизни крестьян: «"...
охота к чтению у
крестьян развита. Причем неграмотные
испытывают зависть к
грамотеям". "Грамотеи читают повсюду,
и вслух, и про себя, собирая любителей послушать. Зимой
в местную сторожку или
школу собиравэтся любители чтения, по
20 человек и более...". "Грамотные
крестьяне относятся к чтению с любовью и
--------------------------------
1 Рубакип Н.А. Этюды о
русской читающей публике. Санкт-Петербург, 1895. С. 167.
2 См.: Павловская А.В. Образование в России: история и
традиции.
М: Олма-Пресс, 2003.
С. 41.
42
охотой.
Книги божественного содержания
считают "сурьозным чтением".
Гражданское чтение вообще считается
забавой". "Поступив на
фабрику, забывают все (из школы),
кроме любви к чтению. Поэтому многие, обзаведясь семьей,
покупают для детей книги, которые читают и сами, и
азбуки, по которым готовят своих детей к
школе. Есть приходская библиотека...
ею постоянно пользуются.
В приходе открыта небольшая народная
библиотека на средства
общества трезвости... "»1.
Однако в «Объяснительной записке к
отчету государственного
контроля по исполнению
государственной росписи и финансовых
смет за 1911 год» (СПб., 1912)
содержится довольно печальная статистика
2. Согласно
результатам обследования положения школьного дела в
России, проведенного Комитетом Грамотности, количество
начальных училищ и школ грамотности составило 60592 (учащихся
в них - 2970066 человек). В 1903 г. ситуация изменилась:
начальных школ стало значительно больше - 87973, число
учащихся
также возросло (5088029 человек)3.
В записке отмечается: «Общий
размер средств содержания этих школ
превышал в 1903 г. 59 млн
руб., из которых 30,1 млн руб.
приходилось за счет земств, сельских
и городских обществ, казенное
ассигнование равнялось 15,8 млн
руб. ... Остальные 13 млн были
получены путем пожертвований,
от платы за обучение и из других
источников»4.
--------------------
1 См.: Павловская А.В. Образование в
России: история и традиции.
М: Олма-Пресс, 2003. С. 146-148.
2 А.В.Павловская отмечает: «существует концепция, что
крестьяне
нередко скрывали свою грамотность от
официальных лиц, боясь преследования или каких-то
неожиданных обязанностей, а чаще всего просто на
всякий случай, - следовательно,
официальные данные о грамотности в деревнях могли быть
сильно занижены» (Павловская А.В. Образование в
России: история и традиции. М.:
Олма-Пресс, 2003. С. 144).
3 См.: Россия. 1913 год: Статистико-документальный
справочник.
СПб., 1995. С.
342-343.
4 См. там же. С. 343.
43
Значительный вклад в борьбу с
неграмотностью населения
России внес проект введения всеобщего
обучения, выработанный
Министерством Народного Просвещения в
1906 г. Как сообщает-ся в «Объяснительной записке...» (СПб.,
1912): «Хотя закон о
всеобщем обучении не издан до
настоящего времени, но основные начала министерского
проекта получили 3 мая 1908 г. силу
закона, и с этого времени начинается
широкий отпуск средств на
народное образование и планомерное
открытие школ, имеющее
своей конечной целью обеспечить
доступность начального обучения для всего населения
Империи»1. По результатам школьной
однодневной переписи (от 18 января
1911 г.), в России зарегистрировано 100295 начальных
училищ для детей в возрасте от 8 до
12 лет, что свидетельствует о
серьезных положительных изменениях в начале XX в.,
происходивших в системе российского образования в целом,
и, в частности, о тех возможностях в получении
образования, которые представлялись жителям российских
провинций
2.
Тем не менее нравы провинции
оставались под прицелом
критики. В конце XIX в. о них весьма
нелестно отзывалась и сама
губернская пресса
3:
«Игнорируя потребность чтения,
наше общество заполняет свой досуг исключительно
картежной игрой, «Винт» стал у нас
злобой дня. Винтят днем и ночью.
Взрослым подражает и молодежь, и грустную картину
представляют собой эти не по летам
серьезные, бледные от бессонницы
юноши, почти дети, убивающие золотые годы за картами и
пивом, не зная, не будучи знакомыми хотя бы по одним
именам, с такими даже корифеями отечества, как Гоголь,
Пушкин, Лермонтов, Тургенев...».
«О низших слоях общества и
говорить нечего, потребности к чтению ни у кого никакой.
Досуги заполняются шатанием
по винным погребам, пивным лавкам и
прочим нескучным местам. А между тем, в этих низших
слоях немало десятков людей,
окончивших курс уездного и народных
училищ, людей просвещенных...»
------------------------------
1
См.: Россия. 1913 год:
Статистико-документальный справочник.
СПб., 1995. С. 342-343.
2 Там же.
3
См.: Рубакин НА. Этюды о русской
читающей публике. Санкт-
Петербург, 1895. С. 93.
44
В то же время пресса отмечала: «есть
личности (в провинции - Е. С.), воодушевленные более или
менее идеальными
стремлениями, старающиеся осуществить
их; есть личности, самодеятельные и энергичные, которые,
не взирая на многоразличные затруднения, смело идут к
поставленной цели. Но эти люди
составляют такую маленькую величину,
которая совершенно не
влияет на массу» 1.
На исходе XIX века роль и место
провинции в российском
общественном и культурном движении
становятся темой острых
дискуссий. Если раньше у провинции
были, в основном, только
судьи, то теперь появились и адвокаты.
Среди них - известные
литераторы В.Короленко,
М.Салтыков-Щедрин. Последний, к
примеру, утверждал: «без провинции у
меня не было бы и половины того материала, которым я
живу как писатель» 2.
В свою очередь В.Короленко, осознавая
тесную взаимосвязь
между центром и провинцией, писал: «Жизнь
повсюду... Но...
есть одна черта существенного отличия:
то, что в столицах является по большей части идеей,
формулой, отвлеченностью, - здесь
мы видим в лицах, осязаем, чувствуем,
воспринимаем на себе.
Поэтому поневоле то самое, что в
столице является борьбой
идей, - здесь принимает форму
реальной борьбы живых лиц и
явлений...» 3.
В центре споров о российской
провинции в конце XIX - начале XX века оказалась
творческая личность и ее выбор: где
жить, где самореализовываться - в
провинции или столице?! В
связи с этим А.Чехов (провинциал по
рождению) полагал, что
провинция может рано состарить. Иван
Бунин, выросший в провинции, вообще предпочитал
столичную жизнь провинциальной
и при этом не упускал случая
покритиковать писателей, которые
добровольно жили в провинциальных
городах или же «романтизировали» глубинку. Одной из
любимых мишеней критики Ивана
-----------------------------------
1 Рубакин Н.А. Этюды о
русской читающей публике. Санкт-Петербург, 1895. С. 93.
2 М.Е. Салтыков-Щедрин в воспоминаниях современников.
М., 1975.
Т. 1. С. 265.
3 Короленко В.Г. Памяти А.С.Гациского II А.С.Гациский.
Горький,
1939. С. 34.
45
Бунина стал чеховский «Вишневый сад». «...Воспел
погибающую красоту "вишневых садов" Чехов, имевший
весьма малое
представление о дворянах-помещиках, о
дворянских усадьбах, об
их садах, но еще и теперь чуть не
всех поголовно пленяющий
мнимой красотой своего «Вишневого
сада»... - писал И.
Бунин о
пьесе и ее авторе. - Раневская, Нина
Заречная... Даже и это: подобные фамилии придумывают
себе провинциальные актрисы...»1.
В отличие от И.Бунина и
многочисленных апологетов столичной жизни, писательница
В.Дмитриева, надолго обосновавшаяся в провинции, считала:
«1) ...
надо же кому-то жить в
провинции, иначе она задичает, да и сама литературная
братия, скучившись в одном месте и
варясь в собственном соку, может
потерять связь со страной и
обесцветиться»;
2) ... я не гонюсь ни за славой, ни
за деньгами, так как, если
ты не гений, для этого надо
приспосабливаться и заискивать, а я
не способна ни на то, ни на другое,
ни на третье и дорожу своей
независимостью;
3) ... по моему мнению, в провинции и
люди оригинальнее,
и поле для общественной работы шире,
потому в смысле богатства материала писателю гораздо
интереснее жить в провинции,
чем в столице, куда ему время от
времени не возбраняется ездить,
чтобы и впечатления освежать, и
литературные связи поддерживать»2.
В целом автобиографические
произведения, пресса периода
Серебряного века и современные
культурологические и искусствоведческие исследования
свидетельствуют о том, что; вопреки
бытовавшим тривиальным мнениям о
провинции как о чем-то сером, глухом, невосприимчивом к
свежим веяньям, российская
провинция в конце XIX - начале XX
века становится активным
участником процесса
политико-экономического и культурногоразвития страны, а
кроме того, социокультурной средой, сформировавшей
множество ярких личностей, индивидуализировавших эпоху.
-------------------------------
1 Бунин И.А.
Автобиографические заметки // Бунин И.А. Окаянные
дни. М., 1991. С. 221.
2 См.; Ласунский О.Г. Литературные раскопки: рассказы
литературоведа. Воронеж, 1972. С. 127.
46
|
|
