Александр  Кравченко

                    ЧЕРТОВА ДЮЖИНА РОКОВЫХ КОЛЫБЕЛЬНЫХ
 

     Цикл «Аморес-пассьонес» — это не переводы, а скромные шедевры испанской и латиноамериканской жизни, в русском Авторском изложении.
      Не все так просто, сеньоры и сеньоры, куда легче победить непобедимую испанскую армаду или отвоевать Фолклендские, сиречь Мальвинские острова, чем взять да изложить чувства и настрой 300 миллионов испаноязычников, да так, чтобы не удаляться от оригинального языка, но так, чтобы оригинальное изложение было оригинальным, и понятным не только любому русскоязычнику, но и всякому иноязычиику, понаслышке знающем, что такое «испанская грусть», «испанский сапожок» или «шпанская мушка».
       А саму испанскую грусть, также как и испанскую инквизицию, и все остальное, что есть хорошего у испанцев, и чему нет перечисления, создавали различные известные и неизвестные донны, доны и забулдоны.
И несть числа тем, кто грустил «по-испански», и чьи голоса и переживания влились в цикл «Аморес-пассьонес».
       И ты, читатель, влей свой голос в разлитие испанской грусти и развитие испанской страсти в русскую натуру, ведь переживания души всюду одинаковы. Всюду любовь да страсть овладевают людьми в свое время.
       Тебе, читатель, — чертова дюжина роковых колыбельных.       

                                                                         «Amores-Passiones»

                         КОЛЫБЕЛЬНАЯ  ТЕЧЕНИЯ  ЭЛЬ-НИНЬО

Вслед за солнцем ушел бог солнца Тики.
Великие воды были как никогда тихи. 
В мире воцарились тишина и уныние.
Течение вод родило младенца Эль-Ниньо.

Белокожий вождь Кецалькоатль
Покинул землю как бог, людьми заколотый,
Остаивл золото инкам и столицу Мачу-Пикчу,
Где пил чай-матэ из засушенной тыквы, как человек обычный.
Кецалькоатль ушел в Чичен-Ицу и местность Наска,
Чертить знак паука, жевать мескаль и уноситься в пляске,
Похожей на оцепенение звезд, мерцающих в черноте небосвода,
В сторону ушедшего соднца и бога солнца, укрывшихся в тихих водах.
Кецалькоатль — великий зеленый змей, украшенный перьями птицы,
Вечноживой мертвец, драгоценный близнец, бог-творец и убийца,
Рыжебородый вор, укравший маис у термитов,
Горбоносый красавец, голубоглазый проныра, отмеченный знаньем семитов,
Кецалькоатль, правитель столицы тольтеков и хуастеков,
Тайна и слава пирамид, и ужас рассеявшихся ацтеков,
Мертвоживой Кецалькоатль покинул столицу Толлан
На плоту из бальсовых бревен и змей, и ушел в Океан,
В Миктлан из девяти преисподней.
Кецалькоатль покинул прошлое и сегодня.
Завтра, сказано было, завтра, в скором далеко завтра
Заходящее солнце со стороны заходящего солнца
Автора,
Создателя всего, что ныне,
Присно,
И во веки веков, —
Эль Ниньо,
Дитя без признаков
Доброты богов.

Великие воды вяжут узлы туже узелкового письма-кипу.
Все, кто должен жить — будут жить, кто должен погибнуть — погибнут.
Ни добра, ни зла, ни игры, ни любви: Рождение новой жизни рождает

нежизнь —
Иную форму жизни. Изверженный младенец неизбежно
Движет одни и те же воды, вывернутые в бесконечность.
Что есть, то и пребудет — вечность.
Вечность и младенец — единственные, кто себя сами помнят.
 

Высоко в сьерре
Дитя глядит на закат и дует в тростниковую флейту-сампонья.
 

                                                                                               нояб.-24 дек."97