Трикстер
На следующих страницах:
К.Г. Юнг. О психологии образа Трикстера
К. Кереньи. Трикстер и Древнегреческая мифология
Трикстер -
англ. trick - "хитрость, обман; шутка, шалость;
глупый поступок; фокус, трюк; умение, сноровка";
trickster - "обманщик, хитрец, ловкач".
В
мифах многих народов творение мира сопряжено с обманом, хитростью,
воровством, нарушением всевозможных табу. Все эти действия отменяют
общепринятые нормы, но поскольку совершаются в период, предшествующий
установлению этих норм, они обязательно воспроизводятся во время ритуалов
перехода - из старого года в новый, из жизни в смерть, из смерти в жизнь
и т.п. (карнавальная культура).
Антиповедение присуще
культурному герою, творящему (помогающему творить) мир или его двойнику,
спутнику, брату - трикстеру. Трикстер
наделяется одновременно демоническими и комическими чертами плута-озорника.
Библейская история творения мира содержит "историю грехопадения", в которой
есть и хитрость, и обман,
и воровство, и нарушение табу, и смех.
Змей, который был "хитрее всех полевых зверей" обманом заставляет
людей нарушить запрет Бога и украсть плоды с Дерева Познания добра и зла.
Змей обещал, что вкусив этих плодов, люди сделаются "как боги", то есть
узнают всё; поев, люди "узнали, что наги они". Культурные
герои, трикстеры отличаются от богов, но в мифах тем не менее подчеркивается
их значительность и магическая сила, без которой были бы немыслимы их
деяния, в частности, воровство (Прометей, Гермес крадут у богов).Гермес
в греческой мифологии - вестник богов, проводник душ умерших, покровитель
путников, но также - вор, покровитель плутовства и воровства. Одно
из древних русских именований вора - тать; это последнее имеет,
вероятно, индоевр. характер (ср. др.-инд. (s)tājus
- "вор, злодей"). От того же
корня, что и тать, образовано посредством суф. -j-
слово таи - "тайный".
Трикстер
не стремится утаить украденное и сам факт воровства. Он связан с
тайной как таковой - своим присутствием и участием в Начале Всего и
соответственно - знанием Тайны Тайн и всех прочих тайн.
Сама фигура трикстера, его тело - чаще всего уродливое, "сломанное", его
поведение, речь, одежда, также "сломанные" - загадочные, вызывающие,
- все это указывает на Тайну, есть сама Тайна и ее вызов.
Трикстер - другой, он не может быть похож на обычного
человека, человека нормы-закона.
Платон в "Горгии" упоминает трикстера Терсита среди "других мерзавцев
из простого звания" (525 d). Говорит это Сократ в
речи о Смерти и Аиде в диалоге, посвященном риторике. В "Государстве", в
мифе Эра (так же непосредственно связанного с темой Смерти) вновь появляется
Терсит, "всеобщее посмешище", выбирающий себе в Аиде облик обезьяны (620
с). О Терсите рассказывает Гомер в "Илиаде" (II,
212-277): "Вечно искал он царей оскорблять, презирая пристойность,
/ Все позволяя себе, что казалось смешно для
народа. / Муж безобразнейший, он меж данаев пришел
к Илиону; / Был косоглаз, хромоног; совершенно
горбатые сзади / Плечи на персях сходились; глава
у него подымалась / Вверх острием, и была
лишь редким усеяна пухом. / Враг Одиссея и
злейший еще ненавистник Пелида, / Их
он всегда порицал; но теперь скиптроносца Атрида /
C криком пронзительным он поносил...". Терсит, сценический шут, был
героем в комедии Херемона ̉Αχιλλεύς Θερσιτοκτóνος
(TGF, 782).
"Шут
представлял собою одну из метафор смерти, как царь - одну из метафор жизни.
Сатурналии показывают единство этих двух аспектов в одном лице "шутовского
царя", где эквивалентами "шута" являются "узник", "раб", "дурак" и
"разбойник",
resp. "вор". Этот шутовской царь есть столько же
царь, сколько и раб; идея праздника - представить переход смерти в жизни,
смену старого и нового года, регенерацию из вчерашнего умирания (его
метафоры - "узы", "рабство") в сегодняшнее новое оживание ("царствование").
Функции этого перехода несет шут, как олицетворение
инвективы (брани-насмешки), смеха и
глупости - трех метафорических передач образа
плодородящей смерти... Роль Терсита [у
Гомера] исчерпывается
тем, что он "поносит бранными словами царей, первоначально принося царям
регенерацию в культовом акте публичной брани и публичного обличения. И весь
разбираемый эпизод еще полон ритуальных остатков: Одиссей как это водится
при Сатурналиях, бьет шута ("набитый дурак"),и сцена побоев проходит в
обстановке общего смеха и глумления, подобно всем эпилогам
культово-маскарадной смерти, до Христовой включительно. Здесь же, в угрозе
Одиссея, свернуто дана и заключительная часть шутовского обряда: Терсита
разденут донага, изобьют и прогонят из стана, как всех Сатурналиевых шутов,
козлов отпущения, фармаков и т.д. И потому-то в загомеровском эпосе и в
греческом фольклоре Терсит оказывается убитым, причем в одном случае он
умирает от пощечины, в другом его сбрасывают со скалы - два обрядовых
приема в этого рода праздниках" 1.
В
диалоге Платона "Пир" Алкивиад (афинский государственный деятель и
полководец) сравнивает Сократа с силеном: "Если раскрыть такого силена, то внутри у него
оказываются изваяния богов. Так вот, Сократ похож, по-моему, на сатира
Марсия. Что ты сходен с силенами внешне, Сократ, этого ты, пожалуй, и сам не
станешь оспаривать. А что ты похож на них и в остальном, об этом послушай.
Скажи, ты дерзкий человек или нет? Если ты не ответишь утвердительно, у меня
найдутся свидетели... Ты же ничем не отличаешься от Марсия, только
достигаешь того же самого без всяких инструментов, одними речами... Когда я
слушаю его [Сократа],
сердце у меня бьется гораздо сильнее, чем у беснующихся корибантов, а из
глаз моих от его речей льются слезы... Да я и сейчас отлично знаю, что стоит
лишь мне начать его слушать, как я не выдержу и впаду в такое же состояние.
Ведь он заставит меня признать, что при всех моих недостатках я пренебрегаю
самим собою и занимаюсь делами афинян. Поэтому я нарочно не слушаю его и
пускаюсь от него, как от сирен, наутек... И порою мне даже хочется, чтобы
его вообще не стало на свете, хотя, с другой стороны, отлично знаю, что,
случись это, я горевал бы гораздо больше" (215a-216c).
Силены,
или сатиры - забавные фигурки козлоногих спутников бога Диониса. (Ср.: τρύξ
- "молодое, не перебродившее вино; τρύξω -
"тереть; истреблять; мучить, терзать"). В этих фигурках, состоящих из двух половинок, хранились флаконы с
ароматическими веществами, драгоценности или изваяния богов. Сократ
напоминает силена и своей мудростью, и своей безобразной внешностью. Именно
таким его, вероятно, и воспринимали афиняне - как одного из Терситов,
носителей древней (по Платону - "женской") мудрости. У Платона же "дерзость"
Сократа, направленная на Алкивиада, должна служить благородной цели
обращения государственного деятеля на путь философии, на путь самопознания.
В исследовании
Ф.Б.Я.Кёйпера "Варуна и видушака. О происхождении санскритской драмы"
прослеживаются ритуальные корни традиционного персонажа санскритской
драмы - видушаки. Этимология названия vidūsaka
- "вредитель". Характерно, что в наиболее древних драмах видушака и
герой-царь обращаются друг с другом как равные. Структурный подход, как
подчеркивает Кёйпер, проливает новый свет на отношения видушаки и героя: то,
что выглядит в драме как дружба, по происхождению было состязанием. Видушака
в драме не просто друг героя, но и его "противодействователь". Здесь
существенно напоминание о том, что по ведийским представлениям "ругатель"
или "оскорбитель" брал на себя вину того, кого он оскорблял, и, таким
образом, выступал в роли своего рода козла отпущения. Героя санскритской
драмы нельзя рассматривать изолированно, считает Кёйпер, его можно понять
только в его соотношении с видушакой. Только так можно объяснить, почему
гротескный, комический персонаж является ведущим в санскритской драме наряду
с главным героем. В "Натьяшастре" даются подробные указания относительно
внешности и поведения видушаки. Он должен быть карликом с торчащими зубами,
лысым, горбатым, хромым, со смешной походкой и неясной речью 2.
ССЫЛКИ
1. Фрейденберг
О.М. Терсит. // Яфетический сборник. Т.6. Л.,
1930.
2.
Елизаренкова Т.Я. Направления научного творчества Ф.Б.Я.Кёйпера.
// Кёйпер Ф.Б.Я. Труды по ведийской мифологии. М.,
1986, с.20-24.
.
ЛИТЕРАТУРА
.
1. Kuiper F.B.J. Varuna
and Vidūsaka.On the origin of the
Sanskrit drama. Amsterdam -Oxford - New York, 1979.
|
|
