Социализм
А. И. Зайцев
Дискуссии о социализме в античности
Зайцев А.И. Избранные статьи. Т. 2. - СПб.: Филол. ф-т СПбГУ,
2003, с. 338-341
Еще в
XIX - начале XX в. в связи с распространением марксизма и
с ростом влияния социал-демократии в ряде стран Европы среди публицистов и
ученых стал оживленно дискутироваться вопрос о месте и
роли социалистических идей в прошлом опыте человечества. При этом,
наряду с проблемой первобытного коммунизма, страстно дебатировалась и
проблема социалистических учений в древнем мире. Итоги этого спора попытался
подвести видный исследователь истории античности Р. Пельман; первое издание его
книги вышло в 1893 и 1901 гг. и называлось «История
античного социализма и коммунизма».1 Пельман,
решительный идейный противник социалистических взглядов, впал в
сильные преувеличения, и все же именно его сводка материала позволяет
прийти к достаточно определенным выводам. Сколько-нибудь определенных данных о
попытках осуществления преобразований, которые хотя бы и с натяжкой можно было
назвать социалистическими, в наших источниках нет, и
таких попыток, видимо, и не было. В то же время идеи,
более или менее родственные современным социалистическим, появлялись
неоднократно. При этом приходится говорить не столько о
«Государстве» Платона, о котором чаще всего вспоминают
при постановке вопроса об античном социализме: Платон не предлагал
обобществления производства, а только ликвидацию собственности
для представителей двух высших категорий граждан. Конституирующий признак
социалистического преобразования — общественную
собственность на средства производства — мы находим в других античных проектах.
--------------------------
1 Pohlmann R. von. Geschichte der sozialen Frage und des Sozialismus in der
antiken Welt. 3. Aufl. Bd. I-II / Hrsg. von Fr. Oerte I.
Munchen, 1925.
338
Так,
Ксенофонт в своем сочинении «О доходах» (с. IV) предлагает
афинскому государству создать в конечном итоге гигантское по тем временам
предприятие по разработке лаврийских серебряных рудников и
повести его так, чтобы обеспечить благосостояние всего афинского
гражданства. Фалей Халкедонский предлагал, чтобы все ремесленники в
его утопическом государстве были государственными рабами (Аристотель,
«Политика» 1267 b 15-16), что трудно понять иначе как стремление
сконцентрировать в руках государства всю производительную деятельность,
кроме сельскохозяйственной. Какие-то предложения о налаживании производства
руками государственных рабов делал неизвестный нам
Диофант (Аристотель, «Политика» 1267 b 18-19). Наконец, в комедии
Аристофана «Женщины в народном собрании» главная героиня предлагает
сделать землю общим достоянием и заставить обрабатывать ее государственных
рабов, предлагает сделать общим все имущество и вести
единое хозяйство (стт. 597 слл.). Нам представляется, что эту комедию
Аристофана нельзя понять иначе как пародию на какие-то реально
выдвигавшиеся проекты аналогичного характера.
Чем отличаются
античные проекты такого рода от планов и идей социалистов
и коммунистов Х1Х-ХХ вв.? Прежде всего бросается в глаза,
и это было уже давно подмечено, что все эти проекты не предусматривают всеобщего
благоденствия в преобразованном государстве: общественное
производство должно основываться на подневольном труде
рабов. Те немногие мыслители античности, которые выступали
против рабства, не предлагали обобществления производства.
Есть и еще
одно важное, хотя и менее заметное, отличие античных
социалистических идей от современных. Для подавляющего большинства
социалистических мыслителей Х1Х-ХХ вв., в том числе и для всех
марксистов, характерна уверенность в том, что социалистические
преобразования приведут к резкому повышению производительности труда, которое
повлечет за собой изобилие продуктов потребления. Социалистические идеи,
сводящиеся к тому, чтобы разделить поровну то, что уже
имеется, никогда не пользовались, не пользуются и не могут пользоваться широким
сочувствием. Идея повышения производительности труда
путем социалистических преобразований является жизненным
нервом современного социализма, в то время как античным социалистическим идеям
она не была свойственна. Конечно, наши источники
обрывочны, и можно было бы предположить, что такого рода мысли
были, но не дошли до нас. И все же мы считаем, что их не было.
339
В пользу
нашей догадки говорит то, что столь привычная нам идея
повышения производительности труда не встречается, по-видимому, в
памятниках античной письменности не только в связи с социалистическими
преобразованиями, но и ни в каком другом контексте, где ее
можно было бы естественно ожидать. Весьма показательно, что мысль
об освобождении от тягот труда с помощью различных технических
усовершенствований встречаются неоднократно, и притом нередко
предстает перед нами с очень яркой положительной эмоциональной
окраской, в то время как, казалось бы, близкой мысли о побеждающем
нужду увеличении производительности труда мы не находим. Но, если
она была чужда античности вообще, очевидно, не появляется она и в
планах преобразований отношений собственности, приближавшихся к
социалистическим. Приходится констатировать, что античный социализм,
поскольку он вообще существовал, был социализмом перераспределения, а, как
известно, к перераспределению сводились, как правило, и самые радикальные
несоциалистические попытки развития социального вопроса.
В общем итоге античные социалистические идеи были
существенно отличны от наиболее влиятельного социализма нашего времени —
социализма марксистского.
Совсем иначе стоит также уже давно обсуждающийся вопрос о древних
предшественниках той государственно-монополистической экономической системы,
которую создал в нашей стране Сталин и которую он
именовал социалистической. Прежде всего, как мне напомнил
С. К. Сизов, уже шумерские цари III династии Ура сконцентрировали
большую часть всей экономической деятельности в стране в рамках
единого бюрократического хозяйства.2
Однако еще дальше пошли в том же направлении в III в. до н. э.
македонские цари Египта из династии Птолемеев. Еще Дройзен на основании
одних только нарративных источников обнаружил в экономике птолемеевского Египта
тенденцию правителей поставить во главу угла своей
политики стремление к извлечению из страны максимального дохода. Многочисленные
папирусные документы, которые начали систематически
изучаться в конце XIX в., демонстрируют нам картину, и в
целом, и в ряде деталей поразительно перекликающуюся с нашим
собственным горестным опытом.
--------------------------
2 История Древнего Востока. Зарождение древнейших классовых обществ и первые
очаги рабовладельческой цивилизации. Ч. I. Месопотамия. М., 1985. С. 267-280
(И.М.Дьяконов).
340
Юридически
царь был монопольным владельцем земли и по праву
завоевателя, и как преемник фараонов. Значительной частью земли он
владел непосредственно, но строго контролировал и всю остальную
землю.
Все возделывание
земли регулировалось даваемыми из центра пред- описаниями.
Планы посева доводились до каждого нома. Крестьянам
навязывались способы обработки земли, нормы высева. Семенной фонд
полагалось сдавать в государственные хранилища, а потом его выдавали в
качестве ссуды под большие проценты. В целях изъятия в виде
различных налогов и поборов максимального количества сельскохозяйственной
продукции специальные чиновники проверяли подаваемые сведения об урожайности.
Крестьян заставляли участвовать в ирригационных работах.
В рудниках использовали
труд осужденных. Царь был крупнейшим владельцем
разнообразных мастерских. Он монополизировал ткацкое дело,
изготовление папируса, пивоварение, переработку пряностей, добычу соли,
изготовление кожи и пеньки. Ремесленники не имели права
самовольно бросать мастерские.3
Экономическая
система такого рода создала на время видимость
благополучия государства, однако уже во II в. до н. э. ее бюрократическая и
враждебная интересам населения природа привела к открытому
экономическому кризису. Идет запустение и засоление земель, рабочей
силы не хватает, ибо крестьяне бегут со своих участков, а ремесленники из
мастерских. Попытки справиться с положением путем усиления
административного контроля оказываются тщетными, а чиновники и
специальные надзиратели больше всего заботятся о самообогащении.4
Параллелизм с событиями в истории нашей страны очевиден и был
в свое время подмечен М. Ростовцевым. Все говорит за то, что
административно-командное управление монополизированной экономикой
приводит к сходным пагубным результатам на самых различных уровнях
социально-экономического развития, в обществах с различной классовой структурой
и вне зависимости от первоначальных намерений организаторов системы.
----------------------------
3 Wilcken U. Alexander der Große und die
hellenistische Wirtschaft//Schmollers Jahrbuch. 1921. Bd. 45. S. 349 ff.;
Rostovtzeff M. 1)A large estate in Egypt in the third
century B. C. Madison, 1922; 2) The social and economic history of the
Hellenistic world. Vol. I. Oxford, 1941. P. 255-422;
Preaux Cl. L'economie royale des Lagides. Bruxelles,
1939.
4 Rostovtzeff. The social and economic history. Vol. II. P. 713-736, 882-914;
Crawford D. J. Kerkeosiris: An Egyptian village in the Ptolemaic period.
Cambridge, 1971. P. 139.
341
|
|