Месячные

                                                                                Т.А. Агапкина

Славянские древности. Этнолингвистический словарь под ред.

            Н.И.Толстого. Т. 3. М., 2004, с. 241-245.

МЕСЯЧНЫЕ — в народных представлениях состояние, в котором женщина считалась «нечистой» и опасной, подвергалась изоляции и вынуждена была ограничить свои социальные связи и хозяйственную деятельность.
 

    Основные названия месячных представлены несколькими группами. Во-первых, это лексемы, обозначающие предметы женской одежды, и их производные, что определяется традиционным восприятием одежды как символического двойника человека, ср. рус. рубаха, рубашечно, платным мается, укр.-полес. сорочка напала, сорочане лихо. укр. кошуля, серб. имати халине и др. Еще большую близость к женщине обнаруживают названия типа «на себе», «иметь/носить на себе», ср. макед. жена има на себи, болг. ше ти доиде окъло и др. Следующая группа названий включает лексемы со значением «мытье», «мыться», «стирать» и соотносится с обычаями омовения, мытья и стирки белья по окончании регул, ср. рус. моется, отмылась (об окончании регул или вообще об их прекращении с возрастом), укр. мытва; а также производные от *рьr- с тем же значением, ср.: укр. жiнка пэрэться, болг. дошло му праньето, се переш и др. Группа однотипных названий указывает на периодичность регул и мифологически осмысляемую их связь с лунными фазами, ср. др.-рус. месячина, месячная нечистота, пол. miesiączka, чеш. mecične и др. Значительную группу названий составляют термины со значениями «порядок», «срок», «время», «период времени», «обычай», ср. в.- и ю.-слав. названия типа рус. регулы, время, носить времянное, макед. изгубила време и др.Часть этих и других терминов используется одновременно и для обозначения определенного периода в жизни женщины — перио-

242
да расцвета, брака и деторождения, ср. з.-бел.-полес. вашла ў годы (о девушке, у которой появились регулы), з гадоў выходылась ўже (о старухе). Во всех слав. языках для обозначения месячных использовались названия, восходящие к *kvĕt- и синонимичным ему *kras- и *červ-, которые мифологически ассоциируются с красным цветом, красотой и цветением, ср. рус. цвет, укр. кветки на рубашке, закарпат. цвит прыйшоў, серб. месечни цвет, цвет се jави, жена веħ прецветала,  хорв. svoj cvit,а также рус. и укр. краски, краски начали ходить и т. п. Известны также эвфемистические термины типа рус. эти дела, така стала, серб. оно, болг. такива и др., а также составные наименования с возвратным местоимением «свой», «своя», «свое» типа «свой час», «свое время», «свои дела», «свой цвет» и т. п.
 

  У вост. славян встречаются редкие этиологические предания о происхождении месячных. Согласно укр. и бел. легендам, Богородица, родив Иисуса, положила свою окровавленную рубашку в горшок и велела служанке, не открывая его и не разглядывая рубашки, бросить горшок в реку; любопытная служанка открыла горшок, заболела сама, и с тех пор все женщины раз в месяц имеют месячные очищения, называемые «сорочкой».
 

    Появление первых регул, обозначающее наступление половой зрелости, было важнейшим физиологическим рубежом в жизни женщины и оформлялось специальными обычаями и регламентациями, входящими в систему слав. посвятительных обрядов, позволяющих девушке перейти в категорию молодежи брачного возраста, получить права взрослых девушек, носить их одежду и украшения и т. п.
 

  Изредка можно встретить специальные названия, используемые для обозначения наступления у девушки первых регул, ср. укр.-полес. ўже ўходыт ў дыўкы, болг. стонала е вече мома, бел.-полес. маладое, а также табуистические выражения типа болг. магарето е ритнало [осел ее лягнул], клюцна я пeтело [ее клюнул петух], църното котле те жъгнуло [черный котелок тебя обжег]. Достижение физиологической зрелости приводило к трансформации облика девушки: считалось, что с этого момента она перестает расти и начинает полнеть, обретать пышные формы, ср. болг. понапълняласи, рус. налилась.
 

      Во время первых регул предпринимались некоторые действия, призванные обеспечить красоту и счастье девушки. Часто девушку в это время слегка били по лицу и мазали щеки месячной кровью, чтобы она была румяной и красивой, чтобы ее любили парни и т. д. (рус., бел., серб.). В вост. Польше мать, ударяя дочку по лицу, громко ухала, чтобы девушка была румяной и здоровой. Появление первых месячных связывалось и с будущим материнством. Белорусы верили, что у девочки, у которой месячные начались очень рано, будет много детей. У сербов воду после стирки белья от первых регул выливали под плодовое дерево, чтобы девушка была плодовита.
 

    Многочисленны правила, регулирующие поведение девушки во время первых месячных и тем самым обеспечивающие их относительную безболезненность, регулярность и предупреждающие их возможные негативные последствия. В зап. Сербии первые месячные тщательно скрывались девушкой от посторонних, поскольку посредством месячной крови на нее могли навести порчу или наслать любовную тоску. У русских о первых регулах девушка предпочитала никому не говорить, иначе бы месячные случились у нее в первый день свадьбы. Однако обычно о наступивших регулах девушки рассказывали старшим женщинам в доме, от которых и получали необходимую помощь и объяснения. В с.-вост. Сербии, когда девочка замечала регулы в первый раз, она должна была выбежать на улицу и трижды посмотреть на свою запачканную рубашку и на солнце, чтобы и месячные длились у нее три дня. С той же целью в зап. Болгарии девушку заставляли трижды обойти вокруг стульчика, затем смазать его ножки месячной кровью и трижды перепрыгнуть через него. Во Владимирской губ., чтобы ограничить число дней при месячных, мать девушки, у которой впервые случились регулы, стирала ее рубаху, после чего этой водой окатывала два-три бревна, чтобы девушка в дальнейшем носила платное не более трех дней. В вост. Польше такую воду выливали в то место, где сходятся три забора, чтобы месячные «разошлись» на три части.

243

  Специальные обряды, отмечающие наступление у девушки регул, встречаются редко. В Орловской губ. при первых месячных в гости к девушке собирались все женщины села, пировали и, расстелив на полу рубашку девушки, плясали на ней. Во Владимирской губ. девушки играли в молодые, т. е. устраивали девушке символическую свадьбу, отмечая ее переход в группу молодежи брачного возраста. Из старших девушек выбирали для нее «жениха» и оставляли их на ночь вдвоем «молодиться». Там же при появлении регул подруги выносили девушку в снег, обливали ее рубаху водой и даже поджигали ее, что отражает представление о регулах как периоде женской «нечистоты».

    Наступление физиологической зрелости отражалось в изменении манеры поведения и походки девушки, а также ее одежды. В Сербии в первый большой праздник после наступления у девушки месячные она приходила к месту общего сбора в сопровождении матери, одетая уже как взрослая девушка, в свое первое шелковое платье, которое с этого момента родители шили ей ежегодно до самой свадьбы. После наступления месячных. девушка начинала пользоваться белилами и румянами, в ее костюме появлялись нижняя юбка, понева (надевание которой на девушку составляло особый ритуал), полотенца и фартуки, девичьи украшения, лента в косе, а у русских — также и красные вставки на рубахе (т. н. пельки), ср. о состарившейся женщине: перестала красные пельки носить.

      Окончательное прекращение месячных (когда женщина «теряла свой цвет», «переставала цвести», «выходила из годов») переводило ее в иную возрастную категорию и изменяло характер участия в социальной и ритуальной жизни (например, женщина, у которой по возрасту кончились месячные, могла стать повитухой).
 

    Поведение женщины во время месячных регламентировалось целой системой запретов, относящихся к разным сторонам повседневной и праздничной жизни. Женщине во время месячных запрещалось посещать церковь, ходить на кладбище и показываться перед иконами (или мыть их), пить святую воду, принимать святое причастие, получать благословение, печь просфоры, целовать крест или священные книги, заправлять масло в лампаду, сидеть под иконами в красном углу, ходить на Крещение к Иордани, посещать кладбище на Радуницу и т. п. Указания на эти ограничения встречаются в др.-слав. книжности среди исповедальных вопросов начиная с XIII в.; нарушение этих запретов каралось со стороны церкви значительным числом земных поклонов, а также длительным постом. Это должно было охранить церковные таинства и саму церковь от негативного влияния женской «нечистоты». В народе считалось, что у нарушившей названные установления женщины вырастет борода, будут трудные роды, а месячные будут наступать каждый праздник.
 

    Ограничивались ритуальные функции женщины во время месячных: она не могла быть крестной матерью и участвовать в праздничных трапезах, совершаемых в первые дни жизни новорожденного (например, в болг. обряде «повойница»), посещать роженицу, готовить для этих женских праздников обрядовые хлебы и другие блюда и т. п., иначе ребенок страдал бы от экзем и других кожных болезней или вообще вырос неполноценным. Чтобы обезопасить новорожденного от женской «нечистоты» и проистекающей от этого опасности, в такие дни под порог дома подкладывали железные предметы, чтобы «нечистые» женщины, перешагнув через них, лишались своей вредоносности, а также вывешивали у входа в дом кусок красной ткани, чтобы урочливые взгляды нечистых женщин прежде останавливались на ярком пятне, а не на ребенке.
 

      Ограничивалось и повседневное общение женщины: ей запрещалось быть дружкой на свадьбе, посещать посиделки (чтобы не «заразить» регулами других их участниц); общаться с пастухом из-за опасения навредить скоту; купаться в бане или в реке вместе с другими женщинами; стоять с кем-либо на одной половице и даже сидеть на одной лавке.
 

  Женщине во время месячных запрещалось принимать участие в разных видах хозяйственной деятельности, но прежде всего в тех, которые нацелены на созревание (культурных растений) и ферментацию: ей нельзя было сеять и пахать (или даже просто готовить еду для участников этих работ), сажать, полоть и собирать овощи, виноград, плоды

244
с деревьев, сидеть на мешках с зерном, а нарушение запретов грозило гибелью урожая от полевых вредителей и непогоды; а также переступать через домашних животных, приближаться к пасеке, а также иметь какое-либо отношение к выращиванию, замешиванию или выпечке хлеба. Строго возбранялось приближаться к охотничьему и рыболовному инвентарю, чтобы не «испортить» его. «Нечистой» женщине нельзя было квасить капусту и солить огурцы и сало: они вышли бы мягкими, т. е. в них не прошел бы нормальный процесс ферментации.
 

  Запрет распространялся на множество других видов домашней и хозяйственной деятельности: нельзя стирать чужую одежду (человек, ее надевший, заболеет), сновать и ткать (одежда и полотно будут непрочными), изготавливать глиняные формы для выпечки хлеба (они будут биться, в них не станет удаваться хлеб), собирать или полоть лен, набирать воду в источнике, переступать через детей и домашних животных, ездить верхом, белить хату, приближаться к строящемуся дому и т. п.
 

    Кровь от месячных, как и после дефлорации и родов, а также женское белье тщательно скрывались от посторонних глаз, иначе это могло бы повредить женщине (месячные станут нерегулярными, длительными и болезненными, или, напротив, их могут «украсть»), а также потому, что эту кровь могли использовать для порчи; воду после стирки белья выливали там, где никто не ходит, и т. д. Категорически запрещались половые сношения и венчание во время месячных, поскольку они могли привести к тому, что родившийся ребенок станет вампиром, волколаком, ведьмой, а сам брак будет недолговечным.
 

    Месячные и магия. Символическая связь женского «цветения» и цветения растений лежит в основе многочисленных магических практик, направленных на предотвращение беременности. С помощью рубахи, которую женщина носила во время месячных, или воды, в которой ее стирали, избегали беременности: лили эту воду в печь, тем самым символически запекая плод; закапывали в землю воду из-под мытья и рубаху со следами месячной крови; добавляли ее в корм собаке или свинье (то же делали, чтобы избавиться от слишком обильных месячных).
 

    Та же связь обусловила магические средства, применяемые для избавления от регул или для их вызывания. В Сербии женщина, желавшая надолго избавиться от регул, весной, в период цветения роз мылась по окончании месячных и выливала эту воду под цветущий куст в надежде, что в следующий раз она будет иметь месячные («свой цвет») только тогда, когда розы вновь зацветут. При отсутствии регул женщины прибегали к «обмену» с цветущим растением. В Сербии женщина выливала воду после омовения под цветущую красную розу и говорила: «Ружо, румена, даjти мени твоjе црвенило, ево ти моjе белило» [Роза красная, дай мне свою красноту, вот тебе моя белизна!].Одним из наиболее известных способов избавления от регул или их облегчения было символическое разделение месячных на несколько частей и избавление от всех них, кроме одной, оставляемой для себя. На Полтавщине при слишком обильных регулах женщина шла к реке прямо в грязной рубахе и, набрав воду мужской ложкой, дважды выливала ее в реку со словами: «О це чуже и це чуже», а третий раз лила ее себе в подол и говорила: «О це мое»

      Для провоцирования обильного цветения у ряда культурных растений (картофеля, жита, неплодоносящих деревьев) их иногда специально поливали водой, в которой мылась женщина после месячных., «передавая» им способность к «цветению». Напротив, в других случаях воду, в которой стирали белье со следами «нечистых» месячных очищений, подливали в сад или в корм скоту, наводя таким образом порчу на хозяйство врага или соседа. Месячные как средоточие женского естества широко использовались в любовной магии: кровь по капле добавляли в питье и пищу, которыми привораживали мужчин. Иногда месячные использовались в апотропеических целях. На Житомирщине посевы льна и капусты обмахивали рубахой со следами месячных, чтобы на посевы не нападали гусеницы. В зап. Сербии рекруту, отправляющемуся на войну, зашивали в одежду кусочек окровавленной женской рубахи, чтобы помочь ему избежать пули.
 

    В фольклоре известен мотив о вырастании цветущих растений, например герани (болг.), из капель менструальной крови, оброненной на землю Богородицей после рождения Иисуса.