В. Мальмберг, К вопросу о древнегреческом вооружении: щиты с ковриками

В. МАЛЬМБЕРГ

КЪ ВОПРОСУ О ДРЕВНЕ -ГРЕЧЕСКОМЪ БООРУЖЕНИИ.
ЩИТЫ СЪ КОВРИКАМИ.

Казань. Типография Императорскаго Университета. 1890 года.

(Оригинал: БАН, C.-Петербург, семь сброшюрованных листов).

Въ 1838 году въ Ксанфе въ Ликии англичаниномъ Фелловсомъ (Fellows) были открыты остатки весьма значительнаго сооружения, известнаго въ истории искусствъ подъ именемъ „памятника съ нереидами". Свое названiе онъ получилъ благодаря тому обстоятельству, что самую выдающуюся въ художественномъ отношении часть украшения составляли статуарныя фигуры нереидъ, изъ коихъ сохранилось 12. Кроме нихъ найдены были еще фрагменты фигуръ, служившихъ когда-то акротериями, остатки фронтоновъ и значительныя части четырехъ различныхъ по величине фризовъ съ барельефами. Всъ эти скульптурныя украшения, находящиеся ныне въ Британскомъ музеее, изданы въ Monumenti inediti X табл. XIII-XVIII и подробно описаны Michaelis'ом въ Annali dell' Instituto томъ 47 стр. 68—187.

На трехъ изъ упомянутыхъ фризовъ встречаются воины съ круглыми щитами, къ нижней части которыхъ прикреплены куски материи, свешивающиеся при обыкновенномъ положении щита почти до лодыжекъ). Назначение привесокъ ясно: они служили защитою для ногъ. Мало увеличивая тяжесть щита, они оказывались, наверное, весьма действительными противъ стрелъ. На барельефахъ памятника съ нереидами впервые въ скульптуре были замечены подобнаго рода щиты.

2
Темъ же англичаниномъ была найдена въ Ксанфе еще гробница, на которой среди другихъ изображений находятся четыре воина съ такими же щитами (Fellows, A Journal written during an excursion in Asia minor. См. заглавный лист и стр. 228).

Съ недавнего времени число примеровъ еще увеличилось: въ 1881 году австрийcкой экспедицией съ Бенндорфомъ во главъ открыто было въ Гъельбаши въ Ликии громадное сооружение, принадлежащее к числу такъ называемыхъ герооновъ, т. е. мест погребения членовъ знатной семьи, которымъ воздавались почести потомками (Otto Bendorf und George Niemann, Das Heroon von Gjölbaschi - Trysa. (Sonderabdruck aus dem Jahrbuch der kunsthistorischen Sammlungen des allerhöchsten Kaiserhauses). Tafeln XXXIV, Text-I Theil. Wien 1889). Этотъ героонъ состоитъ изъ саркофага, поставленнаго приблизительно по диагонали почти квадратнаго двора, обнесеннаго каменною оградою (сумма сторонъ равняется приблизительно 90 метрамъ), входъ помещался въ юго-восточной стене. Эта стена въ верхней своей части, какъ съ внешней, такъ и съ внутренней стороны, была покрыта барельефами въ два ряда, остальныя стены только съ внутренней стороны. Все барельефы перевезены теперь въ Вену. Среди фигуръ этого двойнаго фриза опять встречаются воины со щитами упомянутаго вида. Все три памятника относятся къ началу IV в. до Р. X. и обличаютъ влияние греческаго искусства, о чемъ свидетельствуетъ не только стиль большинства изъ нихъ, но и то обстоятельство, что среди сюжетовъ отведено значительное место чисто греческимъ сказаниямъ.

Если бы мы имели въ своемъ распоряжении одни только произведения скульптуры, то должны были бы заключить, что щиты съ подобнымъ приспособленiемъ имели место лишь въ Ликии, въ Греции же не употреблялись; однако рисунки на вазахъ, передающие детали одежды и вооружения реальнее, заставляютъ насъ придти къ иному выводу. Правда, въ чернофигурной и первыхъ опытахъ краснофигурной живописи по вазамъ, следовательно круглымъ числомъ до начала V-го века до Р. Х , мы не встръчаемъ подобныхъ щитовъ, зато въ красно-фигурной живописи такъ называемаго „строгаго стиля" сразу видимъ большое число примеровъ, которое постепенно уменьшается и къ концу въка, по-видимому, совершенно исчезаетъ.

Ниже мы помещаемъ рисунокъ строгаго стиля, находящийся внутри чаши (κύλιξ). Въ левой части нашего рисунка сидитъ на табуретке старецъ (волосы его покрыты белой краской), обращенный лицомъ вправо, на немъ хитонъ и гиматий, въ правой руке онъ держитъ посохъ, лъвой руки не видно. Передъ нимъ стоить юноша, обращенный къ нему лицомъ, на немъ надетъ шлемъ съ приподнятыми нащечниками, кожаный панцырь поверхъ хитона, черезъ правую руку, которою онъ опирается на копье, перекинутъ конецъ хламиды, на левой руке круглый щитъ съ изображениемъ льва, а къ щиту привешенъ квадратный кусокъ клетчатой материи, украшенной внизу зубчатой отделкой. На наружной стороне того же сосуда помещено еще нисколько воиновъ, у которыхъ привески щитовъ отличаются отъ описаннаго только тем, что на нихъ вместо клетокъ городки въ несколько рядовъ (См. Annali dell' Instituto di corrispondenza archeologica, vol 47 tav d'agg FG).

Очевидно, для этихъ привъсокъ употреблялась плотная, толстая ткань въ видъ небольшаго квадратнаго или продолговатаго коврика. Иногда вместо тканаго коврика подвешивали кусокъ звъриной шкуры (См. Gerhard, Auserlesene griechische Vasenbilder. Taf CLXVI ). Мы впрочемъ должны сделать оговорку, что, такъ какъ имеющиеся въ виду сосуды происхождения аттическаго, то наше наблюдение о ношении круглыхъ щитовъ съ ковриками сь полной несомненностью относится лишь къ аттическому вооружению, хотя, конечно, не исключена возможность более широкаго распространения подобныхъ щитовъ.

Долгое время щиты съ ковриками были известны только по аттическимъ вазамъ V-го в. и по барельефамъ первыхъ двухъ ликийскихъ памятников IV-го в., къ которымъ присоединился затъмъ еще третий. Но вотъ ихъ распространение находить подтверждение еще съ другой стороны: въ Клазоменахъ въ Лидии открывается греческий саркофагъ расписанный красками, на которомъ нзображенъ рядъ воинов съ такими же щитами (The Journal of hellenic Studies vol IV pl. 31). Саркофагъ наверное принадлежитъ еще къ первой половине VI-го в. Итакъ, благодаря этой находкъ мы можетъ утверждать, что щиты съ подобнымъ приспособлениемъ для защиты ногъ появились сперва у малоазийскихъ грековъ: къ концу VI-го или началу V-го в. оттуда переходятъ въ Аттику, гдъ въ борьбе съ персами находятъ практическое применение (См. Gerhard, Auserl. griech. Vasenb. CLXVI). Слъдуетъ ли исчезновенiе этихъ щитовъ на греческихъ памятникахъ искусства къ концу V-го в. приписывать тому обстоятельству, что гончары-живописцы начинаютъ все реже и реже изображать сражения, сосредоточивая свое внимание на другихъ сюжетахъ; такъ что материалъ для наблюдения подробностей вооружения скудъетъ, или же, можетъ быть, пелопоннесская война показала непригодность подобныхъ щитовъ, служившихъ надежной защитою отъ азиатскихъ стрелковъ, но мало дъйствительныхъ противъ спартанскихъ гоплитовъ. Въ Малой Азии щиты съ ковриками, какъ видно, продолжали свое существование.

5
До сихъ поръ мы ограничились исключительно свидетельствомъ изобразительныхъ искусствъ, но въ виду частаго повторения описываемыхъ щитовъ естественною является попытка отыскать въ литературе подтверждение и, если можно, найти технический терминъ для нихъ. Уже К. О. Миллеръ думалъ что ему удалось то и другое, указавъ на слова λαισήΐα πτερόεντα въ известныхъ стихахъ Илиады (V 452, XII 425).

δήουν ἀλλήλων ἀμφί στήθεσσι βοείας ,

ἀσπίδας εὐκύκλους λαισήϊα τε πτερόεντα .

Сшиблись ряды, разбивая вкруг персей воловые кожи

Пышных кругами щитов и крылатых щитков легкометных.

Перевод Н. И. Гнедича )

Название λαισήϊα упрочилось за нашими щитами и держится еще до сихъ поръ, хотя некоторые, правда, избегаютъ его, такъ напр. Шрейберъ, помъстивший въ своемъ атласе круглый щитъ сь прикрепленнымъ къ нему коврикомъ, называетъ его "Schild mit Fahne" (Kulturhistoriseher Bilder-Atlas. I. Altertum. Taf XL 9). Гельбигъ въ главе, посвященной объяснению щитовъ, встречающихся въ гомеровскомъ, эпосе, говоритъ: "Кроме того в эпосе, упоминаются еще λαισήϊα какъ особый видъ, отличный отъ ἀσπίδες. Ихъ постоянный эпитетъ πτερόεντα доказываетъ, что они въ противоположность къ ἀσπίς или σάκος были легкоподвижны. Однако поэты упоминаютъ объ этомъ виде только тамъ, гдъ рисуютъ столкновение рядовъ того и другаго войска и не приписываютъ λαισήϊα ни одному изъ техъ воиновъ, которые выделяются изъ массы какъ индивидуальныя лица. Въ силу этого слъдуетъ предполагать, что те легкие щиты носились не предводителями, а только простыми воинами. Слово λαισήϊον, по-видимому, родственно съ λάσιος , "косматый, волнистый". Если это върно, то надо думать, что называемые такъ щиты были лишены бронзоваго покрова и просто сделаны изъ невыделанной кожи. Прямое подтверждение этого Гельбигъ находить въ словахъ Геродота (VП 91): Κίλικες... λαισήϊα τε εἶχον ἀντ ἀσπίδων , ωμοβοέης πεποιημένα , "Киликийцы... носили круглые щиты из бычьей кожи вместо больших щитов и шерстяные хитоны". Действительно, это место какъ нельзя лучше свидетельствуетъ о томъ, что λαισήϊα , заменяя Киликиянамъ щиты, были все-таки не то, что ἀσπίδες .

6
Къ верному замечанию Гельбига, что λαισήϊα приписываются только простымъ воинамъ, мы съ своей стороны можемъ еще прибавить, что напротивъ круглые щиты съ ковриками часто встречаются въ изображенияхъ выдающихся героевъ, какъ то Неоптолема, Тесея и др.. Отождествление нашихъ щитовъ съ λαισήϊα , еще задолго до Гельбига, какъ упоминаетъ самъ авторъ , было опровергнуто Михаелисомъ. Какъ иамъ кажется, Михаелисъ не только привелъ удачныя возражения противъ господствующаго мнения, но и указалъ на литературное свидетельство, въ которомъ, действительно, имеется въ виду щитъ описываемаго рода, приведя изъ Аристофана следующие слова Ламаха въ комедiи „Ахарняне" (1124 и 1136):

φέρε δεῦρο γοργόνωτον ἀσπίδος κύκλον ,
τᾲ στρώματ , ὦ παῖ , δῆσον ἐκ τῆς ἀσπίδος .

Странно, что это верное указание прошло незамъченнымъ какъ археологами, такъ и филологами. Издатели и переводчики „Ахарнянъ" очевидно разумеютъ подъ словомъ στρώματα что-то въ роде подкладки подъ щитомъ. Михаелисъ, правда, только мимоходомъ приводитъ свое сооображение, не останавливаясь на немъ; вотъ, по всей вероятности, причина того, почему оно никем не упоминается.

7
Слова δῆσον ἐκ ἀσπίδος отнюдь не значатъ „привяжи подъ щитомъ", какъ переводить Риббекъ; дословный переводъ будетъ: "привяжи со щита", т. е. привяжи къ щиту такъ, чтобы свешивалось внизъ. Примеры, что δέω ἐκ τινος соответствуетъ пемецкому binde an etwas и русскому „привязываю къ чему-либо", слишкомъ известны для того, чтобы намъ останавливаться на нихъ. Намъ кажется, что такая разница въ употреблении предлоговъ зависитъ отъ различныхъ точекъ зрения, древняго грека и нашей: грекъ имелъ въ виду место прикръпления, мы же прикрепляемый предметъ.

Такимъ образомъ для подвесок къ щитамъ у грековъ не было специальнаго техническаго названия; они назывались στρώματα , что обозначаетъ и подстилку, и одеяло, и коверъ, вообще все то, что можно разостлать. Въ данномъ случае, какъ намъ кажется, греческое слово στρῶμα. всего лучше переводится русскимъ словомъ „коврикъ".

Когда эта статья была уже напечатана, мы получили отъ профессора Лёшке письмо изъ Бонна, въ которомъ онъ пишетъ, что въ последнее время нашли еще 2 саркофага въ Клазоменахъ, и что на одномъ изъ нихъ изображены воины съ подобными же щитами, какъ на упомянутомъ нами выше. Вновь найденные саркофаги перевезены теперь въ Берлинъ.