Узел
На этой же странице:
А.
Плотникова. Ритуал завивания у славян
"На руническом камне в Иеллинге - надпись о том, что король Харальд
сделал данов христианами. На одной стороне изображен Большой зверь,
выражающий могущество конунга, на другой - распятый Христос.
[Илл. слева] Но! Никакого
креста. Тело растянули узлы и петли. И в трех углах, которые являются
средоточием магической силы этого трехгранного и треугольного камня,
вырезаны узлы.
Узел - один из основных символов магии. Символично, что имя самого
могущественного правителя за всю историю викингов Кнуда Великого (ок.
995-1035) переводится как узел... Лишь к концу
X в. полоса с руническим текстом превратилась в
так называемого "рунического змея", который стал главным орнаментальным
мотивом на рунических камнях. В XI в. появляется
Большой рунический змей, который сам принимает формы различных узлов"
1.
* * *
Гордиев узел. В крепости у Гордиона
(главный город Фригии) находилась боевая колесница легендарного царя Гордия,
на которой ярмо и дышло были соединены ремнем, завязанным очень сложным
узлом. Оракул предсказывал тому, кто сумеет его развязать, владычество над
всей Азией. Зимой 334/333 до н.э. Александр
Македонский разрубил Гордиев узел ударом меча.
* * *
"Среди многих табу, соблюдение которых выпало на долю римского
Flamin Dialis, был запрет иметь на одежде хотя бы
один узел и запрет носить кольца (если они не сломаны). В состоянии
святости, или табуированности, пребывают мусульманские паломники в Мекке,
которым также запрещается носить кольца и завязывать узлы. Правила эти имеют
сходный смысл, и их можно рассмотреть совместно. Что касается узлов, то
народы во многих частях света питают глубокое предубеждение против
завязывания узлов на своей одежде в определенные критические периоды,
особенно при родах, бракосочетании и погребении. Так, трансильванские
саксонцы развязывают все узлы на одежде роженицы, ибо считают, что это
облегчает роды; с той же целью в доме роженицы отмыкают все замки на дверях
и сундуках. Лапландцы также убеждены, что у роженицы на одежде не должно
быть узлов, потому что они делают роды трудными и мучительными. У народов Ост-Индии это суеверие распространяется на все время беременности.
Считается, что если беременная женщина станет вязать узлы, обвязывать волосы
лентой или вообще что-то закреплять, то это „стянет" ребенка или „свяжет"
саму роженицу. Мало того, некоторые народности этого региона требуют
соблюдения данного запрета не только от будущей матери, но и от отца
ребенка. У приморских даяков ни один из родителей во время беременности не
может обвязывать или прикреплять что-либо веревкой. На четвертом или пятом
месяце беременности племя тумбулу (северная часть острова Целебес) справляет
обряд, после которого мужу, помимо всего прочего, запрещается вязать крепкие
узлы и сидеть скрестив ноги.
Здесь имеет место представление, что
завязанный узел, как выражаются жители Ост-Индии, „связывает" женщину,
другими словами, мешает наступлению родов или замедляет выздоровление после
родов. Материальное препятствие в виде узла на веревке, согласно принципам
гомеопатической, или подражательной, магии, порождает соответствующее
препятствие в теле роженицы. В пользу этого объяснения свидетельствует
обычай, соблюдаемый в случае трудных родов госами (Западная Африка). Когда
женщина не может разродиться в течение долгого времени, на помощь ей
призывают колдуна. Взглянув на нее, он изрекает: ,,Женщина не может родить
потому, что ребенок связан в утробе". Уступая мольбам родственниц, он
обещает развязать узел, чтобы женщина смогла благополучно разрешиться от
бремени. С этой целью он приказывает принести из лесу крепкую лиану и с ее
помощью связывает руки и ноги роженицы за спиной. После этого он вынимает
нож, выкрикивает имя женщины и, получив ответ, разрезает узел ножом со
словами: ,,Ныне я разрезаю твои узы и узы твоего ребенка". Затем он режет
лиану на мелкие кусочки, погружает их в сосуд с водой и окатывает этой водой
женщину. Рассечение лианы, связывавшей руки и ноги женщины, является здесь
обычным случаем применения гомеопатической, или подражательной, магии:
освобождая от пут конечности
роженицы, колдун воображает, что одновременно он совлекает путы с ребенка в
утробе матери, мешающие его появлению на свет. Тот же ход мысли лежит в
основе соблюдаемого некоторыми народами обычая отмыкать засовы и открывать
двери, когда в доме идут роды. В таких случаях немцы Трансильвании, как мы
знаем, отпирают все замки. То же имеет место в Фойгтланде и Мекленбурге. На
северо-западе графства Аргайлл суеверные люди во время родов отпирают в доме
все замки. Когда на острове Салсетт близ Бомбея женщине приходит срок рожать,
для облегчения родов в доме отпирают замки на дверях и комодах. У
манделингов Суматры в таких случаях открывают крышки всех сундуков, коробок,
кастрюль и прочих закрывающихся предметов; если это не возымеет желаемого
действия, заботливый муж обязан наносить удары по выступающим концам
перекрытий, чтобы расшатать их; туземцы верят, что „для облегчения родов все
должно быть распахнутым и расшатанным". Если женщина в Читтагонге никак не
может разрешиться от бремени, повивальная бабка отдает приказание распахнуть
настежь все двери и окна, откупорить все бутылки, вынуть затычки из всех
бочонков, отвязать коров в стойлах, лошадей на конюшне, сторожевую собаку в
конуре, отпустить на волю овец, кур, уток и т.д. По представлению местных
жителей, верным средством помочь появлению ребенка на свет считается
выпустить всех животных — и даже неодушевленные предметы — на свободу. Когда
приходит пора рожать женщине с острова Сахалин, ее муж развязывает все, что
только можно: распускает свои косички, развязывает шнурки на ботинках. Во
дворе он вытаскивает из полена топор, отвязывает от дерева причаленную
лодку, вынимает патроны из ружья и стрелы из самострела.
Во время беременности жены мужчина племени
тумбулу, как мы видели, не только не завязывает узлов — он также не сидит со
скрещенными ногами. Ход мысли в обоих случаях одинаков. С точки зрения
гомеопатической магии безразлично, скрещиваете ли вы нити, затягивая их в
узел, или скрещиваете ноги, когда усаживаетесь поудобнее, — в обоих случаях
вы противодействуете свободному протеканию событий. Эту важную истину хорошо
усвоили себе римляне. Такой авторитет, как Плиний, уверяет: сидеть со
сложенными руками рядом с беременной женщиной или больным, проходящим курс
лечения, — значит причинять им большой вред. Еще больший вред вы приносите
им, если обнимаете ногу или ноги сложенными руками или кладете ногу на ногу.
Древние римляне считали подобные позы помехой во всякого рода делах: в
военном совете, на собрании магистратов, во время молений и жертвоприношений
никому не разрешалось скрещивать ноги и сплетать руки. Хрестоматийный пример
ужасных последствий, которые могут проистечь из этого, — Алкмена. Семь дней
и семь ночей не могла она произвести на свет Геракла, потому что перед ее
домом со сплетенными руками и скрещенными ногами сидела богиня Люцина;
ребенок родился, когда эту богиню обманом заставили изменить позу. Если
беременная женщина имеет привычку сидеть скрестив ноги, у нее, по мнению
болгар, будут трудные роды. Когда беседа стихает и наступает молчание,
жители некоторых районов Баварии приговаривают: „Ну вот, кто-то скрестил
ноги".
Магическое
воздействие узлов, связывающих человека и затрудняющих его передвижение, не
в меньшей мере, чем на родах, сказывается на браке. Вплоть до XVIII столетия
в Европе считалось, что брак может расстроить всякий, кто во время обряда
венчания запрет замок или завяжет на веревке узел, а затем выбросит замок
или веревку. Подлинный союз новобрачных невозможен до тех пор, пока замок не
будет отперт, а узел развязан. Тяжкой обидой считалось поэтому не только
прибегать к колдовству такого рода, но и красть или прятать орудие
колдовства (то есть замок или веревку с завязанным узлом). В 1718 году
парламент города Бордо приговорил человека к сожжению живьем за то, что с
помощью завязанных узлов он погубил будто бы целое семейство. В 1705 году в
Шотландии за кражу заколдованных узлов были приговорены к смерти двое
мужчин; некая женщина изготовила их для того, чтобы расстроить супружеское
счастье семьи Сполдинг из города Ашинтилли. Вера в действенность подобных
магических средств сохранилась в горных районах графства Перт до конца века.
В этот период в приходе Лоджирэйт, что расположен между, рекой Туммель и
рекой Тей, у жителей сохранялся обычай перед церемонией бракосочетания со
всем тщанием распускать узлы на одежде невесты и жениха. С тем же
предрассудком мы сталкиваемся в Сирии. Лица, помогающие жениху-сирийцу
облачиться в брачные одежды, следят за тем, чтобы на них не был завязан ни
один узел и не была застегнута ни единая пуговица. В противном случае враги
смогут магическим путем лишить жениха его супружеских прав. Тот же страх
распространен по всей Африке. Для того чтобы лишить жениха мужской силы,
колдуну достаточно было завязать узел на платке, который перед этим он
потихоньку приложил к какой-нибудь части тела жениха, когда тот садился на
коня, чтобы отправиться за невестой. Считалось, что, пока узел на платке
будет завязан, жених не сможет вступить в свои супружеские права.
Дурное влияние узлов
может проявиться также в болезнях и всякого рода напастях. Так, иногда
колдун госов в Западной Африке, проклиная врага, затягивает на стебельке
травы узел со словами: „Этим узлом я завязываю такого-то. Пусть на него
обрушатся все беды! Пусть змея укусит его, когда он идет по полю! Пусть на
охоте набросится на него прожорливый зверь! Пусть вода смоет его, когда он
ступит в реку! Пусть во время грозы молния поразит его! Пусть кошмары мучают
его по ночам!" В этот узел колдун завязывает якобы жизнь своего врага.
Упоминание о злокозненности тех, „кто похваляется узлами", встречается в
Коране. В арабском комментарии к этому отрывку говорится, что слова эти
относятся к женщинам-колдуньям, которые завязывают узлы на веревках, а затем
дуют и плюют1 на них. Комментатор рассказывает, что давным-давно некий
коварный иудей околдовал самого пророка Мухаммеда тем, что затянул на
веревке девять узелков и припрятал ее в колодце. От этого пророк заболел, и
кто знает, как обернулось бы дело, если бы архангел Гавриил вовремя не
поведал пророку о местонахождении веревки с узлами. Вскоре верный Али
вытащил зловещую веревку из колодца, и пророк прочитал над ней заклинания,
которые специально для этого случая были внушены ему свыше. По прочтении
каждого стиха развязывали один узел, и Мухаммед чувствовал облегчение.
Узлы не только
убивают, но и излечивают. Их целительная сила проистекает из веры в то, что
развязывание узлов, вызывающих недомогание, приносит больному облегчение.
Вот о каком способе лечения грыжи сообщает Плиний. Из клубка вытягивается
нить; на ней завязывают семь или девять узлов, после чего ее привязывают к
грыже больного. Чтобы лечение было действенным, нужно, завязывая каждый
узел, произносить имя какой-нибудь вдовы. О'Донован
описывает такое средство, употребляемое туркменами
против лихорадки. Колдун берет верблюжью шерсть
и, бормоча заклинание, сплетает из нее крепкую нить. Потом он завязывает на
этой нити семь узлов. Прежде чем затянуть каждый из них, он на него дует.
Эту узловатую нить больной носит на запястье в качестве браслета. Ежедневно
он распутывает один узел и дует на него. Когда развязаны все семь узлов,
нить сворачивают в клубок и кидают в реку, воображая при этом, что вместе с
ним уплывает и лихорадка.
Колдуньи пользуются узлами также для того,
чтобы крепко привязать к себе возлюбленного. В стихотворении Вергилия девушка, влюбленная в
Дафниса, старается выманить его из города с помощью магических
чар: на каждой из трех разноцветных веревок она завязывает по три узелка.
Арабская девушка, сердце которой было отдано какому-нибудь мужчине, также
стремилась завоевать его любовь и привязать к себе тем, что завязывала узлы
на его биче; впрочем, ее ревнивая соперница распутывала их. К узлам в
соответствии с тем же принципом гомеопатической магии, прибегали для того,
чтобы остановить беглеца. В Свазиленде часто можно видеть, что на траве по
обочинам дорог завязаны узлы. Каждый из этих узлов повествует о семейной
драме. От мужа убежала жена, и он с друзьями пустился за ней в погоню. А
чтобы беглянка не запутала след, они, так сказать, „связали тропу". У
русских сеть со множеством завязанных на ней узлов считалась весьма
действенным средством против колдовства. Поэтому жители некоторых областей
России накидывали на свадебный наряд невесты рыболовную сеть, чтобы тем
самым уберечь ее от напастей. С той же целью жених и дружки часто
перепоясываются кусками сети или, на крайний случай, плотно прилегающими
кушаками. Чтобы навредить им, колдун должен сначала распустить все узлы в
сети или снять с них кушаки. Амулет в России нередко представляет собой
просто узловатую веревку. Считается, что если обвить вокруг рук и ног моток
красной шерсти, то это предохранит от малярии и лихорадки. Для того чтобы
обезопасить ребенка от скарлатины, достаточно якобы обвить вокруг его шеи
девять мотков шерсти. В Тверской губернии к шее коровы, идущей впереди всего
стада, привязывают особой формы мешок, предназначенный для того, чтобы не
подпускать волков к стаду: он обладает-де способностью сковывать челюсти
прожорливого зверя. По тому же принципу весной, прежде чем выгнать на выпас
табун лошадей, вокруг него трижды обносят висячий замок. Обносящий на ходу
замыкает и отмыкает его, приговаривая: „Этим стальным замком я запираю пасть
серых волков, чтобы они не напали на мой табун".
Считалось, что
узлы и замки могут служить защитой не только от колдунов и от волков, но и
от самой смерти. Когда в 1572 году в Сент-Эндрюз женщину, приговоренную к
сожжению живьем за колдовство, подвели к месту казни, на ней обнаружили
белую тряпку в форме воротника со множеством свисающих узловатых тесемок.
Эту тряпку пришлось отнимать у нее силой, так как женщина явно пребывала в
уверенности, что если на ней будет тряпка с узлами, то она не сгорит на
костре. Когда тряпку все-таки отобрали, колдунья воскликнула: ,,Теперь я
пропала!" Во многих районах Англии имеет хождение верование, согласно
которому в доме никто не может умереть, пока он остается на замке или на
запоре. В силу этого в Англии весьма широко распространен обычай отпирать
все замки и засовы, когда больной явно находится при смерти, чтобы без нужды
не продлять его агонию. К примеру, в 1863 году в городе Тонтоне ребенок
заболел скарлатиной, и смерть его казалась неминуемой. „Как водится,
собрались на совет местные матроны и для того, чтобы оградить ребенка от
„мучительной смерти", из всех комодов, ящиков, дверей и шкафов в доме вынули
ключи и распахнули их настежь, а тело самого ребенка положили прямо под
косяком, чтобы устроить ему надежный и безболезненный переход в вечность".
Но ребенок, странное дело, не захотел воспользоваться преимуществами, столь
любезно предоставленными в его распоряжение мудрыми и опытными дамами
Тонтона, - вместо того чтобы отдать богу душу, он предпочел остаться в
живых.
Правило,
которое предписывает участвовать в магических и религиозных обрядах с
распущенными волосами и босыми ногами, также основывается, вероятно, на
опасении, что наличие узла или чего-то стягивающего на голове или на ногах
участника отрицательно скажется на эффективности обряда.
Подобную же
способность некоторые народы приписывают кольцам. Так, на острове Карпатос жители не застегивают одежду, в которую обряжают тело мертвого, и
следят за тем, чтобы на нем не осталось колец. ,,Ведь душа, - уверяют они, -
может задержаться даже в мизинце и не иметь покоя". Здесь не предполагается,
наверное, что после смерти душа выходит из тела через кончики пальцев, но
все же считается, что, препятствуя ее усилиям покинуть бренную оболочку,
кольцо оказывает на бессмертный дух стесняющее воздействие. Другими словами,
кольца, как и узлы, действуют наподобие духовных пут. Вероятно, поэтому у
древних греков существовало правило - его приписывают Пифагору, -
запрещавшее ношение колец. Никто не имел права входить в святилище владычицы
в Ликосуре (Аркадия) с кольцом на пальце. Люди, обращавшиеся к оракулу Фавна
в Пренесте, должны были сохранять целомудрие, не употреблять в пищу мясо и
не носить колец.
То, что
препятствует выходу души из тела, может, напротив, помешать злым духам войти
в него. Поэтому кольца используются в качестве амулетов против демонов,
ведьм и привидений. Тирольцы говорят, что роженице ни при каких
обстоятельствах не следует снимать с пальца обручальное кольцо: в противном
случае духи и ведьмы получат власть над ней. Человек, которому предстоит
положить труп в гроб, по обычаю лапландцев получает от мужа, жены или детей
умершего медное кольцо и носит его на правой руке до тех пор, пока не
опустит тело в могилу. Кольцо служит ему амулетом, предохраняющим от любого
вреда со стороны души покойного. Вопрос о том, в какой мере обычай ношения
колец был порожден верой в их способность удерживать душу в теле или
отвращать от нее демонов, представляется достойным рассмотрения. Здесь эта
вера занимает нас постольку, поскольку она проливает свет на обычай,
запрещавший римскому жрецу Юпитера носить кольцо, если последнее не сломано.
Наряду с запретом иметь узлы на одежде, это правило указывает на страх перед
тем, что свобода передвижения могущественного духа, воплощенного в жреце,
будет стеснена духовными и телесными путами, каковыми являются кольца и
узлы.
Финские колдуны продавали попутный ветер задержанным
бурей морякам. Ветер содержался в трех узлах: если развязать первый, дул
умеренный ветер, если второй — сильный, если же третий — начинался ураган.
Эстонцы, страна которых отделена от Финляндии всего лишь морским заливом,
верили в магические способности своих северных соседей. Простые эстонские
крестьяне приписывали сильные ветры, которые весной дуют с севера и
северо-востока, принося с собой лихорадочные ознобы и ревматические
воспаления, козням финских колдунов и колдуний. С особым страхом они
относятся к трем весенним дням, которые носят название Крестовых дней. Один
из них падает на канун Вознесения. Жители окрестностей Феллина боятся в
такие дни показать нос наружу, чтобы жестокие ветры из Лапландии не сразили
их насмерть. В народной эстонской песне поется:
Ветер Крестовый, могучий, кипящий,
С тяжелым ударом развернутых крыл!
Воющий ветер несчастья и горя
Дыханье финских волхвов доносил.
Рассказывают, что моряки на кораблях,
идущих против ветра в Финском заливе, видят иногда странный парусник. Он
показывается из-за кормы и пядь за пядью нагоняет их. Парусник движется
прямо против ветра со спущенными лиселями, прокладывая себе путь среди
пенящихся валов. Паруса его надуты ветром так, что вот-вот лопнут. Снасти
скрипят от напряжения. Матросы знают, что это судно идет из Финляндии.
Владение
искусством завязывать ветер тремя узлами — так что, чем больше развязывается
узлов, тем сильнее дует ветер, — приписывали колдунам Лапландии, а также
колдуньям с островов Шетланд, Льюис и Мэн. Моряки Шетланда до сих пор
покупают у старух, которые претендуют на управление штормами, ветры в виде
платков или нитей с завязанными узлами. Говорят, что в Леруике и поныне
обитают древние старухи, которые живут продажей ветров. Одиссей, как
известно, получил ветры от царя ветров Эола завязанными в кожаном мешке"
2.
* * *
О.
М. Фрейденберг, исследуя евангельский сюжет въезда Христа в Иерусалим на
осле, отмечает, что у Марка осел "не просто осел; нет на него еще ни
разу не садился ни один человек, то есть это особое животное и еще молодое,
чистое, нетронутое, какое обычно отдается в жертву божеству, — животное
культовое... и оно стоит привязанным к городским воротам...". То, что осел в
Евангелии по Марку привязан, О. М. Фрейденберг объясняет солнечной
природой осла в мифах: "Таким образом, если трудно сразу же дать ответ,
почему связанный осел выступает в евангелиях, то гораздо легче ответить на
этот же вопрос, когда речь идет о культе Тифона. Поскольку осел был
божеством солнечного зноя, он представлялся в известный период
бездействующим; этот период приурочивался к тому времени, когда солнце
скрывалось, в течение ли ночи или зимних дней. Мы знаем из международного
фольклора, что в такой период солнце представлялось связанным или закованным
и что всякого рода узы передавали это состояние бездействующего,
пассивного, порабощенного светила. Осел как хозяйственное , животное,
находившееся в центре производственного внимания охотничьих племен (когда
охотились на дикого осла), сосредоточивал на себе и их идеологическое внимание,
переоформляясь в тотемное божество, в божество знойных пустынь, в солнце
преимущественно. Отсюда — образ связанного осла, перешедший в религиозную
традицию различных народов. Так, связаны и закованы солнечные боги: бог зноя,
Арес, лежит связанный сетями своего двойника, Гефеста; божество огня, Прометей,
привязан к скале Кавказа; солнечного Диониса связывают пираты, библейского
Самсона — филистимляне и т.д. и т.д. Но тут же нужно сказать, что осел является
культовым животным именно Ареса, Диониса, Аполлона, имеет связь с Самсоном и
т.д.
Что касается Аполлона, то один
из мифов, увязывавших греческий культ с вавилонским, рассказывает следующее. Был
некто Клиний из Месопотамии, недалеко от Вавилона, человек богобоязненный и
религиозный. Он видел, как в храме Аполлона в Гиперборее этому богу приносились
в жертву ослы, и, желая
Аполлону угодить, задумал у себя в Вавилоне сделать то же. Но в тот момент,
когда он пригнал уже ослов к алтарю, явился Аполлон и приказал ему взамен ослов
поставить коз и овец, так как жертвоприношение ослами он желал иметь только у
себя в Гиперборее. Клиний подчинился и заповедал это своим детям. Однако двое из
них насильно развязали путы ослов и пригнали их к алтарю. Виновные наказаны
смертью и превращены в птиц. Этот миф в позднем пересказе не
понимает и забыл некоторые свои существенные моменты. Речь идет, как видно по
остаткам мифа, не только о принесении ослов в жертву солнечному божеству (Гиперборея — сказочная страна солнца), но и о связывании и развязывании
ослов. Осел, как показывают евангелия, должен до времени быть связан, и только
само божество в определенный момент может потребовать
этого развязывания, и то лично для себя: «Если кто скажет вам что-нибудь,
отвечайте, что
господь имеет в них надобность, и тот немедленно отправит их». Эта
таинственность, непонятная в общем рассказе евангелий объясняется из мифа об
Аполлоне: Аполлон имеет надобность в ослах, но не допускает, чтобы их
развязывали для себя смертные. Служители бога, жрецы, знают это и не дадут
отвязать ослов, пока не прикажет им само божество. Но двое сыновей такого
жреца развязывают ослов самовольно, без позволения солнечного бога, и
совершают святотатство, нарушают миропорядок и ход времен года. Ибо до
времени, до въезда божества на небо, осел должен быть так же связан, как и
само солнце" 3.
ССЫЛКИ
1 Тодорова С.М. Орнаментика
рунических камней: От символов к образу (на материалах Швеции
XI в.) // Скандинавские чтения 1998 года. СПб., 1999.
2 Фрэзер Д.Д. Золотая
ветвь: Исследование магии и религии. М., 1983, с. 23 235, 83.
3
О. М.
Фрейденберг. Въезд в Иерусалим на осле (Из евангельской мифологии)
// Фрейденберг О. М. Миф и литература
древности. М., 1998, с.632-633.
А. А. Плотникова
Ритуал завивания у славян
Славянские древности.
Этнолингвистический словарь под ред.
Н.И.Толстого.
Т. 2. М., 1999, с. 232-233
ЗАВИВАТЬ, завивание (венков, веток и пр.) — ритуальное действие, имеющее
защитные и продуцирующие функции; связано с семантикой и символикой слав. *viti.
*krotiti (см. Крутить, вертеть). Соотносится с зарождением, ростом, приумножением,
но также — с вредоносными действиями нечистой силы, демонов, ср. болг. вила завила, т. е. очаровала юношу и затем ослепила
его; полес. завивало, завитка, завой, пол. zawitka — залом (скрученные в жите колосья с целью нанесения ущерба хозяевам);
серб. вйтлов «демон, вызывающий облака
и грозы», хорв. vijolando «демон, обитающий в водовороте» и др.
Центральный эпизод в.-слав. троицкого обряда— завивание венков (рус.
завивать венки, бел. завиваць вянки) из
луговых цветов или березовых веток и девический обряд кумления, см. Троица. Ритуал, символизирующий рост и вегетацию, завершается развиванием венков — девушку,
которая не разовьет своего венка, дерево будет «проклинать» (в.-слав.).
Завивание венков на Троицу связано также с активизацией в этот период нечистой
силы. По поверьям, русалки любят качаться
на висящих на дереве сплетенных венках, бегать в них по ржаному полю и т. д. В Черниговской губернии обряд завивания венков
на Троицу и развешивание их на березе назывался встреча русалок, а развивание их и
разбрасывание в первый день Петрова поста — провожание русалок (Зел.ОРМ:235).
233
Семантика роста, завязи, плодоношения
характерна для полесской троицкой игры
кочана завить: «Хлопец стоит за кочана.
А кругом диучата ходять да спивають: „Ой,
завьямо ми кочана, / Ой, завьямо ми ко-
чана, / Кочана, кочана, / Сударыня-барыня, кочана"» (Житомир, обл., с. Вышевичи,
ПА), ср. также многочисленные магические
действия верчения, кручения, кружения при
посадке и выращивании капусты.
Жатвенные обряды включают ритуал завивания «бороды» (рус. завивать бороду.
с.-рус. борода завить, бородка завивать, делать «бороду»') (т.е. сгибать и скручивать колосья жгутом). Эти и подобные ритуалы
завивания «бороды» совершаются с целью
способствовать (положить начало) урожаю следующего года.
К действиям витья обращаются в пчеловодческой магии: имитируется
«круговое» движение роящихся пчел (вождение — витье хоровода на пасеке; витье
нитки, веревки, привязанной к улью, бег вокруг ульев
и т. д.) При этом используются инструменты, служащие в быту для «завинчивания», «навивания»: в центр. Сербии
в день Рождества домочадцы брали вертел и ткаческие инструменты, в т. ч. мотовило
(витао), и три раза обегали вокруг пчелиного улья, чтобы пчелы «вились» только в
пределах пасеки.
В свадебной обрядности витье венков, деревца свадебного связано с мотивами благосостояния, богатой жизни в новой
семье, что отражено в свадебных песнях, которые исполняются при плетении венков:
болг. Ель вила себе разноцветные венки: один вила ради жизни и здоровья, другой — ради
ягнят с черными пятнами у глаз, третий — ради белой пшеницы (Соф.:209).
Ритуал «завивания» молодой, надевания головного убора (рус. повойник, укр. завивайло, завивало) на волосы молодой (укр., бел. сповивання
молодоi. укр. завивати. покривати 'надевать
на голову убор замужней женщине'), имеет
значение прикрытия, защиты новобрачной от
злых сил. Кроме того, по в.-слав. поверьям,
женщина с непокрытыми волосами сама считалась опасной: она могла нанести вред хозяйству и урожаю. Особенно это касалось
женщины, родившей вне брака: в гуцульскиселах ее стремились «завить» как можно ско-
рее, иначе встреча с ней грозила несчастьем.
В юж.-слав. родинной обрядности
пеленание (ср. серб. пово] «пеленка») и подарки новорожденному получают дополнительный магический смысл защиты ребенка
от злых сил. У сербов существует поверье
что долго не вступающие в брак девушка
или юноша при рождении лишены были
дара — хлеба повоjниица, поэтому впоследствии мать повиjе (пеленает) взрослого сына в
кусок грубого полотна и вручает ему повоjницу, чтобы тот мог жениться (Шумадия).
Лит.: Плотникова А. А. Слав. *viti в этнокультурном контексте // КДЯК:104—113; Зел.
ВЭ:394,420; Зел.ОРМ 2:З; ПА; Демб.ОМГ 1:
515; Манд.000:253-254; Шейн МИБЯ 1:
190-191.
|
|
