Поколение
С. Н. Зенкин
"ПОКОЛЕНИЕ": ОПЫТ ДЕКОНСТРУКЦИИ ПОНЯТИЯ
Поколение в социо-культурном контексте ХХ века. М.,
Наука, 2005, с. 130-136.
Для того, кто не пользуется в собственной
исследовательской практике понятием "поколение" и не
уверен, что за ним стоит какая-либо объективно
определенная реальность, оно может составлять не
инструмент, а лишь объект рефлексии, причем эта рефлексия
с необходимостью принимает форму деконструкции — поиска
недиалектических противоречий, на которых основано
данное понятие, и больших исторических перемен,
обусловивших эти противоречия. В случае "поколения"
узловым пунктом таких противоречий является его
биологическая этимология (своего рода наследственность,
когда прежние "поколения" языковой семантики сохраняются
в нынешнем "поколении" языка)1.
ХРОНОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА
Понятие "поколение" (как в специальном историко-культурном, так и
обычном общеязыковом употреблении) объединяет два
аспекта — формально-хронологический и
содержательно-номенклатурный. В первом аспекте поколение
мыслится как единица временной периодизации жизни
общества или культуры, причем, если говорить о
периодизации художественной жизни, эта единица
достаточно точно определяется как промежуточная между
"столетием" ("веком") и "сезоном". Столетие
характеризует большие, относительно неподвижные отрезки
"долгой временной протяженности", сезон — мельчайшие
периоды культурных перемен, связанные с понятиями "моды"
и "минутного успеха". Что же касается "поколения", то в
силу биологических коннотаций термина в рамках этого
периода сочетаются постоянство (самоидентичность) и
динамика, связанная не столько с внутренним изменением,
сколько с предельными точками начала и конца. Поколенческий
цикл всегда отсчитывается исходя из природного цикла
роста и упадка, то есть это принципиально драматичное
понятие, мыслимое как период жизни/смерти,
расцвета/умирания. Одно из наиболее любопытных
хронологических определений этого понятия, принадлежащее
Ф.-Р. де Шатобриану, вносит в него предельный драматизм
религиозной легенды о жизни и самопожертвовании
божества: "Каждое поколение занимает тридцать три года —
время жизни Христа" ("Замогильные записки", опубл. 1848)2.
131
В то же время данная цитата показывает и второй аспект
понятия "поколение": это уже не пустая временная
единица, а множество людей, объединенных (как минимум)
более или менее одинаковым возрастом. Поколение — это
время, воплощенное в людях, в их драматической судьбе; в
непрерывную длительность исторического процесса оно
вписывает меру, обусловленную жизненным циклом
человеческого тела, и вносит циклическое время, отчасти
похожее на мифологическое время "вечного возвращения".
Если говорить об историко-культурном применении понятия,
то в первом своем аспекте оно соответствует общей,
извечной тенденции историков к дроблению (периодизации)
своего материала; по замечанию Мишеля де Серто, эта
тенденция продолжает собой изначальный разрыв между
историком и описываемой им эпохой прошлого, который
проецируется историком на более мелкие членения
3. Во втором своем аспекте данное понятие
свидетельствует о некоем новом, исторически датируемом
понимании общественной динамики. В отличие от "эпохи",
"периода" и тому подобных чисто хронологических
членений, "поколение" предполагает сосуществование и
противоборство в один момент истории разных
социально-культурных групп, одна из которых, более
молодая, наступает на другую "и к гробу праотцев теснит"
(Пушкин). Вместо ученичества и преемственности, в рамках
которых мыслились отношения старших и младших в рамках
классической культуры, на первый план выдвигаются
моменты прерывности, перелома, связанные с модернистским
пафосом обновления, с антиканонической "эстетикой
противопоставления" (Ю.М. Лотман) или с эдиповским
конфликтом отцов и детей (по сути, это три разных
названия одного и того же феномена). Для эпохи
современности (XIX—XX вв.) эмблематично название романа
Тургенева "Отцы и дети", выразившее этот конфликт
поколений, который присущ не каким-то отдельным
поколениям, а любым поколениям вообще. В литературной
критике создателем понятия "литературное поколение" стал
ведущий французский критик романтического направления
Ш.-О. Сент-Бев: "литературное поколение, родившееся
вместе со столетием" ("Историко-литературная картина
французской поэзии в XVI веке", 1828); "каждое
литературное поколение, разумеется, датируется только им
самим" ("Мысли и максимы", 1869). Итак, если
историко-хронологическое понятие "поколения" связано с
извечной практикой историографии, то историко-культурное
его понятие порождено относительно недавней исторической
эпохой — эпохой "современности", начинающейся с
романтизма.
132
ПОКОЛЕНИЕ КАК НЕЖЕСТКИЙ ДЕСИГНАТОР
Слово поколение изначально выражает идею филиации,
последовательного порождения особей того или иного
биологического вида или семейного рода. В таком своем
значении поколения поддаются исчислению: каждое из них
обозначается порядковым номером, характеризующим общее
для всех его членов количество актов порождения, которые
отделяют их в родословной от родоначальника. Впрочем,
при реальном развитии рода исчислимость поколений
неизбежно подрывается, так как принадлежность к тому или
иному поколению нежестко определяет собой возраст его
членов: уже какой-нибудь внук родоначальника может
оказаться ровесником его правнучки по другой линии, эти
двое могут вступить в брак, и их дети окажутся вне
четкой системы поколенческих делений, им нельзя будет
приписать однозначно определенного "поколенческого
номера".
Еще сильнее это противоречие выявляется при рассмотрении
культурных поколений, определяемых уже не филиацией и
преемственностью (по крайней мере, не только ею), а
прежде всего духовной общностью. Каждое из таких
поколений представляет собой неопределенное множество,
нежесткий десигнатор, обозначающий лиц, чья общность не
поддается однозначному эссенциальному описанию. В любой
момент исторической эволюции можно назвать биологических
ровесников, которые принадлежат разным культурным
поколениям — поскольку исповедуют разные принципы,
мыслят в разных системах координат. Вот как писал об
этом Б.М. Эйхенбаум:
Не всегда возрастная разница
ощущается как разница поколений. Исторический возраст
поколений бывает различным. Пушкин и Гоголь, несмотря на
разницу в десять лет, не чувствовали себя людьми разных
поколений... С другой стороны, почти такая же разница
между Пушкиным и Жуковским (тринадцать лет) была
разницей поколений, потому что середина двадцатых годов
оказалась исторической границей
4.
Сказанное означает, что границы поколений
расплывчаты и могут быть установлены лишь через
одновременное, неформализованное применение сразу двух
признаков; временного и семантического. Не случайно в
современной культуре поколения часто привязываются не к
абсолютной, а к относительной хронологии — не к условным
датам вроде "круглых" годовщин, а к эпохальным
историческим событиям, которые данное поколение, как
предполагается, встретило в расцвете своей зрелости:
"Вот что значит философия поколения 1789 года!" (Дневник
Гонкуров, 1865).
133
В историческом развитии обнаруживается немало подобных
нежестких формаций, которые очень трудно свести в
какую-либо стройную логическую систему. Н.Е. Копосов,
например, анализирует с этой точки зрения традиционные
социальные стратификации 5; сюда же
можно отнести и важнейшее для культуры современной эпохи
понятие "нации", принадлежность к которой того или иного
индивида часто нельзя определить по устойчивым и
однозначным признакам6; такая
неопределимость нации нередко становится формальной
причиной многочисленных национальных конфликтов,
проявляется в проблемах ассимиляции иммигрантов и т.д.
ПРИРОДА И КУЛЬТУРА
Понятие поколения используется для описания
социокультурных фактов, но этимологически отсылает к
природным процессам (смене живых особей). В этом оно
сближается даже не столько с понятием нации, сколько с
еще более двусмысленным концептом культуры XIX века -
понятием расы, которое, как и поколение, прямо восходит
к представлениям о процессах порождения, филиации,
породы. Подобно поколению, раса обладает лишь иллюзорной
определенностью, это тоже нежесткий десигнатор; определить
принадлежность индивида к той или иной расе во многих
случаях можно только произвольно, что и порождало (и
порождает) чудовищные злоупотребления, дискриминацию
людей по псевдо-научным "антропологическим" признакам.
Когда культурные различия сводятся к природным, такая
редукция неизбежно чревата мифологизацией. Если понятие
расы полностью отброшено современной культурной
антропологией, то понятие поколения также вызывало
критику у сторонников формально-семиотических методов в
исследовании культуры, чья деятельность направлена,
помимо прочего, на демистификацию мифологических
представлений в науке. Характерна полемика в конце 1927
г. среди теоретиков русского формализма в
литературоведении: Б.М. Эйхенбаум, разрабатывая свой
проект исследования "литературного быта", пытался
концептуализировать поколение как понятие истории
литературы:
Написать книгу, но не об
одном, а о многих - не в психологическом и не в
естественно-историческом плане (как у Оствальда), а в
историко-бытовом. Сплести жизнестроение человека
(творчество — как поступок) с эпохой, с историей.
Написать что-то вроде: проблема жизни у людей начала XIX
века, 30-х и 40-х годов, 50-60-х, 70-80-х и 90-900-х.
Взять так 5 поколений, чтобы там были и Пушкин, и
Гоголь, и Тургенев, и Достоевский, и проч. [...]
7
Напротив, Ю.Н. Тынянов в письмах В.Б. Шкловскому
довольно резко высказывался против такого "кокетства с
биографией" и говорил об Эйхенбауме: "Слава богу, что ты
выбил из него эту немецкую книжку о поколениях и
возрастах. Эти штуки для домашнего стола и то надоедают
8.
134
Радикальные теоретики формализма,
пользовавшиеся понятием "поколение" в своем
художественном творчестве (например, Тынянов во
вступлении к роману "Смерть Вазир-Мухтара"), считали его
неприемлемым в строго научном дискурсе; для семиотической
истории культуры это понятие может принадлежать к
языку-объекту, к историческому социальному дискурсу, но
не к метаязыку исторической науки 9.
ПРОКЛЯТИЕ РОЖДЕНИЯ
В современном европейском обществе, разрушающем,
а в основном уже и разрушившем традиционные сословные
перегородки, псевдоприродные понятия типа "расы" или
"поколения" служат для новой социальной "прописки"
индивидов, смешивающей природные и исторические
основания. Возможно, именно в силу своего логически
нечистого характера и консервативной социальной сущности
понятие поколения в XIX в. носит почти исключительно
отрицательные коннотации: принадлежность к некоторому
поколению переживается как врожденный порок, как
прикованность к дурному, неполноценному и/или
несвоевременному поколению, как биологически фатальное
отчуждение (в точности так же, как принадлежность к
"дурной расе", "дурной породе", "дурной крови"). Такая
традиция, иногда — в конце века — прямо связывавшаяся с
представлением о биологическом вырождении и декадансе,
продолжается и в XX в. Типичные мотивы этой топики —
поколение, "опоздавшее" к тем или иным историческим
событиям (или, наоборот, не дожившее до момента, когда
могло бы показать себя), поколение, не оправдавшее
возлагавшихся на него надежд, поколение, недостойное
своих отцов или уступающее им в заслугах 10,
поколение, духовно сломленное или физически уничтоженное
историческими катастрофами. Данная топика особенно
распространяется с эпохи романтизма. Несколько цитат:
Альфред де Мюссе: Во
время войн Империи, пока мужья и братья находились в
Германии, беспокоившиеся о них матери произвели на свет
пылкое, бледное, нервное поколение... ("Исповедь сына
века").
Михаил Лермонтов:
Печально я гляжу на наше поколенье... ("Дума").
Шарль Бодлер: Я видел
сейчас образ старого писателя, пережившего то поколение,
которое он забавлял своим блеском; образ старого поэта
без друзей, без семьи, без детей... ("Старый паяц"),
Гюстав Флобер: Мы с
тобою явились на свет слишком рано и в то же время
слишком поздно. Нашим делом будет самое трудное и
наименее славное: переход (Письмо Л, Буйе от 19 декабря
1850 г.).
Он же: Я не принадлежу к
тому поколению, о котором вы говорите, — во всяком
случае, сердцем не принадлежу; я настаиваю на том, что
принадлежу к вашему, то есть к славному поколению 1830
года. Все, что мне дорого, исходит оттуда (Письмо
Сент-Беву от 5 мая 1857 г.).
135
Жюльен Бенда: ...принижение греко-римской
культуры у Барреса и его литературного поколения по
сравнению с тем, какой она была у таких людей, как Тэн,
Ренан, Гюго, Мишле, даже Франс и Бурже ("Предательство
клириков". 1927).
Гертруда Стайн: Вы
все — потерянное поколение (устное высказывание о
"поколении Первой мировой войны").
Роман Якобсон: "О
поколении, растратившем своих поэтов" (название статьи о
смерти Маяковского).
Александр Галич:
Поколение обреченных, как недавно и ой как давно...
("Песня об уставе строевой службы"),
Жюльен Грин: Как это
неправильно, что литературное поколение, наделенное
столь многими дарами... наперегонки, в полной наивности,
ввергается в политическую возню... ("Чтение и письмо").
Мы видим, что поколение может трактоваться как род
культурно-исторической идентичности, но переживаемой в
негативном, страдательном модусе; этимологически
определяемое через общность рождения, поколение
фактически ощущается через общность смертельной судьбы.
Судя по всему, это типичное переживание стало отходить в
прошлое после Второй мировой войны, когда негативная
поколенческая идентификация начала сменяться позитивной
— но уже не в высокой культуре, а либо в массовой
культуре на Западе(ср.
термины поколение next,
поколение X), либо в лозунгах поздне-коммунистической
идеологии в СССР ("Нынешнее поколение советских людей
будет жить при коммунизме" — Программа КПСС).
Изменился не только социокультурный контекст, в который
вписывалось понятие, но и его собственная
глубинная семантика: на смену драматизму, даже трагизму
поколения как фатумаприходит
идея поколения как безответственной социальной
группы, безоглядно самоутверждающейся главным
образом через потребление11.
Понятие "поколение" с давних пор фигурировало в риторике
возмездия (ср. библейские мотивы наказания того или
иного рода "из поколения в поколение", наказания детей
за грехи отцов); как и все временное,
принадлежность к тому или
иному поколению означала отрыв от божественного
абсолюта,запятнанность
первородным грехом. Сегодня этот трагический
заряд, делавший "поколение" глубоко
проблематичным — хотя идалеко
не научным — средством самоописания культуры,
рассеивается в инфантилизирующем дискурсе, снимающем с
людейвсякое духовное бремя,
включая историческую память: принадлежность к некоторому
поколению (особенно к "молодому", "новому", но не только
к нему — ср. риторику "ветеранов" и т.д.) осмысливается
массовой культурой как коллективное достоинство
и коллективный источник прав. Этим семантическим
переворотом, по-видимому обозначено истощение понятия и
завершениеего живой истории,
которая была связана с эпохой "модерна", осмыслявшей
себя как эпоху истории, резких перемен и релятивизма, но
при этом цеплявшейся за натуралистические ценности
и представления.
136
1 Данные размышления выросли из бесед с И.М. Каспэ, с
которой мы обсуждали ее диссертационную работу о младшем
поколении русской литературной эмиграции и которой я
благодарен за этот плодотворный
диалог. Возможно, что некоторые из излагаемых
здесь мыслей изначально были высказаны не мною и мне
принадлежит лишь их разработка и изложение.
2 Здесь и далее многие французские цитаты извлечены из
словарейфранцузского языка:
Grand Larousse encyclopedique,
Grand Robert de lalangue francaise,
Tresor de la langue francaise,
а также из текстуальной базы данных FRANTEXT, содержащей
в себе оцифрованные тексты сочинений большинства
классиков французской литературы
(
www.atilf.fr/frantext.htm
) .
3 См.: Certeau M. de. L'ecriture
de l'Histoire. Gallimard, 1976. P. 10.
4 Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой: Книга первая. 50-е годы.
Л., 1928. С. 196.
5 См.: Колосов Н.Е. Как думают историки. М., 2001.
6 Например, принято определять национальную
принадлежность писателей по языку, на котором они
.пишут. Однако в XX в. все чаще встречается и
оформляется как эпохальное явление ситуация, когда
писатель либо живет всю жизнь в иноязычной среде
(Кафка), либо пишет на
неродном языке (Конрад), либо меняет язык в ходе своей
литературнойкарьеры (Набоков,
Кундера и т.д.). Причислить такого писателя к определенной
нации так же трудно, как и, во многих случаях, к
определенному "поколению".
7 Дневник Б.М. Эйхенбаума,^15.12.1925. Цит. по: Чудакова
М.О. Социальная практика, филологическая рефлексия и
литература в научной биографии Эйхенбаума и Тынянова //
Тыняновский сборник. Вторые Тыняновские чтения. Рига,
1986. С. 111—112.
8 Письма В.Б. Шкловскому, март и май 1928 г. Цит. по:
Чудакова М.О. Указ.соч. С.
115, 116. Ср. там же (с. 117) отрывок из воспоминаний
Л.Н, Тыняновой о Ю.Н. Тынянове: «Как-то N в разговоре с
Ю.Н. все повторял: "ваше поколение... наше поколение..."
И вдруг Ю.Н. сказал: «Нет никакого
"нашего" и "вашего" поколения. Мы — околение, а
вы — по колено"».
9 См. подробнее в моей статье: Зенкин С.Н. Открытие
"быта" русскимиформалистами
// Лотмановский сборник III. М., 2004. С. 814 - 815,
10 Да, были люди в наше, время / Не то, что нынешнее
племя, / Богатыри - не вы!" (М.Ю. Лермонтов,
"Бородино"). Следует заметить, что
этот топос значительно старше, чем другие
применения понятия "поколения", и на протяжении веков
входил в иные понятийные парадигмы — например, в
концепцию деградации мира от "золотого" века к
"железному" и т.д.
11 Исключения не
составляет и "нынешнее поколение советских людей" -
людей, для которых в 1960-е годы собственно
идеологическоесодержание
понятия "коммунизм" (уничтожение социальных классов)
уже перестало быть сколько-нибудь актуальным,
зато могла активно
переживаться предлагавшаяся перспектива скорого
превращениястраны в
потребительский рай, коммунистическое общество изобилия.
|
|
