Корсет

На следующей странице:

History of the Elizabethan Corset by Drea Leed

Р. Ж. Бетрозов

Об адыгском корсете

Исторический вестник. III вып. - Нальчик.: КБИГИ, 2006, с. 202-210

          Одежда, как и жилища, домашняя утварь, вооружения, украшения и прочее, - важнейший компонент материальной культуры народа. Особенности ее зависят, прежде всего, от природно-климатических условий местности. Определенный отпечаток на костюм накладывают виды хозяйственной деятельности, образ жизни, занятия и общественный строй. Иногда на форму и назначение традиционной мужской и женской одежды влияет та система ценностей, которая имеет место среди большой группы людей, их представления о красоте и др. В связи с последним интересно вспомнить такую специфическую часть адыгского костюма, как корсет - принадлежность традиционной женской, точнее сказать, девичьей одежды. Появление такой детали, как корсет, было обусловлено этническими и социальными особенностями адыгского народа, и, прежде всего, их представлениями о женской красоте.

         О корсете у адыгов упоминается в работах почти всех авторов XVII - первой половины XIX века. Видимо, не прав англичанин Джемс Белл, писавший: «Я не знаю, какой путешествующий или странствующий по свету парижанин внушил черкесам мысль улучшить божье создание стягиванием бедер юных девушек тугим кожаным поясом!»¹. Автор несомненно ошибался. Не французы принесли адыгам этот обычай - он у них, надо полагать, существовал с весьма далекого времени, когда еще не могли быть контакты между предками адыгов и французов.

       Образ жизни адыгов, их занятия влияли на их внешний вид, красоту, которой восхищались авторы всех времен. Они все пишут о ставшей всемирно известной красоте адыгских женщин-черкешенок.
202
 

        Французский консул в Крыму Ксаверио Главани в 1724 году отмечал, что в Черкесии «женщины гордятся своим стройным станом и носят особый род корсета»². За сто лет до этого католический монах-миссионер Доминиканского ордена Эмиддио Дортелли д'Асколи писал о черкесах, что «у них кровь... благородная, глаза черные, брови дугой, особенно у женщин, которым, я думаю, можно отдать предпочтение перед всеми другими женщинами в мире»³.

        Не менее живописен автор второй половины XVIII века Карл Пейсонель, составивший двухтомный «Трактат о торговле на Черном море». В частности он констатировал: «Женщины этой страны (то есть Черкесии) самые красивые и обаятельные, может быть, во всем мире; прелесть их внешнего облика и естественная грация очаровывают»⁴.

         Это очарование достигалось естественно, заботой о женской красоте, начиная с младенческого возраста. В этих целях, например, лицо, лоб и губы только что родившейся девочки адыги мазали кровью из пуповины для того, чтобы ребенок, по свидетельству информаторов, был красивым и здоровым. Надо думать, что это, как и то, что девочкам матери периодически протирали глазки, лицо и лоб грудным молоком, имело практическое, рациональное значение благодаря высоким антисептическим свойствам крови и грудного молока.

         Забота о физическом состоянии, о красоте и здоровье продолжалась и в последующем. Примерно с 10-12 лет девочки начинали носить туго зашнурованный корсет (куэншыбэ), что автоматически переводило их в разряд девушек. Корсет шили из сафьяна или кожи более простой выработки. Он начинался высоко, почти от ключицы и спускался до бедер. Спереди в корсет вставляли две довольно широкие деревянные пластинки, которые прижимали груди, препятствуя их росту.

         Девочки корсет носили постоянно, в нем они спали и снимали только тогда, когда мылись или требовался ремонт корсета. Отдельные авторы ошибочно пишут, что девочки с 10-12 лет и до замужества находились в одном и том же корсете.
203
 

         На самом деле с ростом девочек корсеты подбирались или шили по размерам. Для этого существовали определенные правила. Например, когда на девочку первый раз делали корсет, она должна была обхватить своими большим и указательным пальцами запястье.

        Если запястье обхватывалось легко, то два обхвата запястья должны были ровняться объему шеи, а два объема шеи или же четыре обхвата запястья должны были соответствовать объему талии. В тех случаях, когда (у девочки большим и указательным пальцами не обхватывалось запястье) запястье было толще требуемого объема, то девочку заставляли голодать, давая ей малокалорийную пищу. Это повторялось и тогда, когда меняли корсет на соответствующий росту девочки новый корсет.

         Корсет снимали в первую брачную ночь. Снимал его муж, расшнуровывая. (Для того, чтобы испытать терпение молодого, женщины, одевавшие невесту, старались запутать шнуровку или делать трудно развязываемые узлы). Новобрачный, сняв корсет, отдавал его друзьям, а те, в свою очередь, девушкам, которые внимательно осматривали шнурок, и если выяснялось, что он разрезан или разорван, подсмеивались и шутили над нетерпеливостью молодого.

         Правда, уже в XIX веке авторы, в том числе и Шора Ногмов, писали, что для снятия корсета с новобрачной молодой муж пользовался кинжалом или ножом. «Когда девушка выдавалась замуж, - пишет Ш. Ногмов, - новобрачный разре-зывал ножом шнур, которым зашит был сафьян, с возможной притом осторожностью, чтобы не захватить ни тела, ни сафьяна. Если он повредил одно или другое, то вменялось ему в большое бесчестие»⁵. Фредерик Дюбуа де Монпере писал: «Девушки с очень раннего возраста, лет 10-12, носят корсет или широкий кожаный пояс, надеваемый прямо на тело. Этот корсет настолько стягивает талию, что нет женщины с более тонкой талией; корсет также сдавливает бюст таким образом, чтобы не допустить его развития. Только в день свадьбы супруг имеет право распороть корсет кончиком кинжала. Идеал красоты у черкесов требует от женщины серьезных жертв и чтобы сохранить тонкую талию, молодых девушек очень плохо кормят: им дают только молоко, лепешки, просяную кашу»⁶.
204

         Это же замечает Жан-Шарль де Бесс. «Своим тонким станом, - отмечает он, - черкесы обоего пола обязаны тому, что с самого раннего возраста они туго перетягивают фигуру - мужчины ремнем, а женщины корсетом; девушки снимают корсет только в замужестве; в первую брачную ночь супруг разрезает корсет «острием кинжала»⁷.

        Впечатляет описание англичанином Джемсом Беллом своей встречи с черкешенкой: «Девушка же, у которой узко стянут корсет, покрытый спереди серебряными аграфами, также как и шапочка, украшенная серебряными пуговицами и галуном, - имеет воинственный вид, как будто ее невинность вооружена во всю и неуязвима для всех атак, в то время как волнистые локоны ее длинных волос, ее развевающееся платье и ее скромная походка придают ее фигуре женственность, а если она высока ростом, то достоинство и грацию»⁸.

           Не менее эффектна характеристика черкешенки Н. Данилевским. «Красота женского пола, издавна прославляемая, - пишет он, - в полной мере заслуживает приписываемую ей похвалу. Кто хочет в наше время иметь понятие об изяществе красоты, кто хочет видеть воплощенный идеал красоты классической, тот должен видеть черкешенку. Живые, полные огня, черные глаза; греческое очертание: очаровательная белизна лица, оттененная живым румянцем; носик несколько продолговатый, но без горбины, ротик с свежеалыми губками; темно-русые волосы, разбросанные по плечам; полная высокая грудь, стройный стан; маленькие ножки - вот очерк красавицы гор».

        Такое совершенство требовало, конечно, внимания и заботы, (куда включалось и ношение корсета, который, как уже отмечалось, снимали только после замужества). Поэтому справедливы слова молдавского ученого Д. К. Кантемира (1673-1723), который замечал, что «то, чего добиваются француженки с помощью китового уса и других хитростей без малейшей боли, здесь приобретается без малейшего волнения о нежном возрасте, и затем
205

наслаждаются достигнутым всю жизнь». По словам автора, достоинство, которое здесь ценят в женщинах, заключается также в изящных пальцах рук и коротких ступнях и корпулентная девушка с большими ногами или пальцами, будь она самого блистательного происхождения, рискует навсегда остаться в девах, если ей не улыбнется фортуна. По этой причине девочку 7 лет заковывают в стальную обойму шириной в 4-5 пальцев; ее пальцы стискиваются деревянной обувью, которую она обречена носить до тех пор, пока не станет взрослой»⁹.

        По-видимому, довольно неуютно было и в корсетах, которые, по свидетельству Хан-Гирея, бывали без пол и едва доходили до конечностей ребра, крепко зашнуровывались спереди и прикрывали всю грудь; особое неудобство создавали две дощечки на всю длину корсета и от которых девушкам очень неловко было сидеть. Хан-Гирей отмечает, что «гораздо было бы лучше употреблять китовые усы, но такая роскошь моды еще не достигла Кавказа»¹⁰.

         Адыгские женщины все же имели свои представления о способах и средствах достижения красоты, в связи с чем можно добавить сообщение Хан-Гирея: «Черкешенки лишены ухищренных искусств, которым вопреки природе женщины других наций украшаются. Если бы черкешенка употребляла сурьму, белила или румяна, то сделалась бы предметом насмешек»¹¹.

        Таким образом, красота черкешенки в прошлые времена была естественной, природной. В то же время идеалом женской, вернее, девичьей красоты считалась стройная фигура, тонкая талия и плоская грудь, так как, по выражению И. Бларамберга, наличие «этой части тела является атрибутом материнства, и молодой девушке зазорно позволять видеть его»¹².

         Уместно спросить, чем объясняются такие требования? Ответить на этот вопрос сложно. Представления различных народов о красоте не совпадают. Например, в Древней Индии, если хотели сказать, что женщина красива, то ее бедра сравнивали с бедрами слона. Японка в прошлом, чтобы выглядеть красивой, красила свои зубы в черный цвет. Стремясь к идеалу красоты, некоторые женщины в Африке искусственно вытягивают себе шею, одевая кольцо, так как у этих народов признаком красоты является длинная шея.
206

         Женщины индейских племен на берегах Амазонки специально оттягивают нижнюю губу, чтобы выглядеть красивой. В Китае признаком красоты считались (как и у адыгов) маленькие ноги. Поэтому китайские женщины носили деревянную обувь, которая очень сильно деформировала ступни.

       Женщины разных народов, исходя из своих представлений о красоте, украшают себя по-разному. Одни из них серьги носят на ушах, другие - на ноздре. Некоторые отращивают косы, другие стригутся. Более того, у представительниц одного и того же народа не всегда совпадают идеалы красоты. Например, у многих народов Европы, включая и русских, разнились взгляды на красоту в зависимости от социального происхождения. Н. Чернышевский замечал, что существуют два идеала красоты: крестьянский и аристократический. С точки зрения крестьянина женщина была красива, если она была полна, розовощека, с пухлыми губами и руками. Поэтому еще в прошлом веке русские девушки, выходя на гулянье, чтобы выглядеть полной, одевали на себя несколько платьев, красили губы, румянили щеки и т. д. Для аристократов же, наоборот, женщина должна быть худенькой, бледной, с длинными прозрачными пальцами, с длинными ногтями.

         Таким образом, у народов вырабатывались свои идеалы красоты, которым они строго следовали. Следует также отметить, что забота о красоте являлась составной частью образа жизни, традиционной культуры народов, которая формируется под воздействием природного окружения и определенных общественно-экономических условий жизни.

        Возвращаясь к корсету, следует сказать и о том, что некоторые авторы считали его привилегией знати, что его носили только девушки высших сословий. Для такого утверждения нет оснований. Хан-Гирей указывает, что в первой половине XIX века корсеты носили все «девицы без изъятия». С этим, видимо, можно согласиться, так как и данные устного народного творчества об этом же свидетельствуют. В одном фольклорном произведении есть, например, эпизод о том, как девушка свободного крестьянского происхождения, попав в
207

рабство, по велению брата носила корсет, подчеркивая этим самым свою социальную принадлежность. Но другое дело, что от социальной принадлежности зависел материал, из которого приготовлялся корсет. Тот же Хан-Гирей писал, что знатные девушки шьют корсеты из красного сафьяна или бархата, обшивают серебряными и золотыми галунами, в таком случае он бывал с короткими полами и серебряными застежками на груди. Такой корсет одевался сверх рубашки, под верхней одеждой и был праздничный, следовательно, не так часто носился.

        По словам Хан-Гирея, настоящий, или будничный и везде употребительный корсет изготовлялся из желтой мешины, преимущественно у девушек высшего класса, и из выделанной телячьей или козлиной кожи у девушек простого народа ¹³.
  

          У абхазов корсет («айлакъ») представлял широкий пояс из мягкой кожи или плотного льняного полотна со шнуровкою спереди или защитными роговыми, костяными или металлическими гибкими пластинками (у крестьянок застегивались на роговые пуговицы, у дворянок - на посеребренные или позолоченные застежки)¹⁴.

         Все же, можно полагать, что обычай ношения корсета первоначально зародился в адыгской аристократической среде, и он являлся специфической деталью костюма женщины представительницы социальной верхушки.

         Надевание корсета было для девочек своеобразным посвящением в девушки, своего рода инициацией, потому что, по выражению Хан-Гирея, «одежда это есть некоторым образом принадлежность девушки, точно так, как у русских крестьянок выказываемая наружу коса». Он также писал, «что девическая свобода исчезает вместе с ее корсетом», одновременно новобрачная знакомится с новым образом жизни, который она должна вести в супружестве¹⁵. В то же время отношение Хан-Гирея, как и Ш. Ногмова и других, к корсету было отрицательным. Хан-Гирей считал, что черкешенки имели стройную талию, но она едва ли не следствие образа их жизни, нежели корсета. Напротив, корсет много способствует тому, что у черкесских девушек, даже очень зрелых, почти неприметны груди, что, по его мнению, не благоприятствует их красоте, а наоборот ¹⁶.
208

         В подтверждение своих слов Хан-Гирей живописует свое впечатление о светских женщинах Петербурга: «Что может быть восхитительнее белоснежной груди прекрасной девушки, когда после томительного вальса она волнуется, как пенистый прибой моря! Какая роскошь: смотришь на полные плечи, открытые по последней моде, и полуоткрытую грудь красавицы»¹⁶. Правда Ш. Ногмов писал, что «молодая женщина по снятии этого корсета начинала полнеть с такой быстротой, что через несколько дней у нее грудь заметно развивалась» . Автор считал все же, что зашивание вредит здоровью, от него многие впадают в чахотку»¹⁷.

         Вкусы разные не только у различных народов, но и у отдельных представителей этих народов. Но одно несомненно: ношение корсета вырабатывало тонкую талию и плоскую грудь, что в прошлом для адыгов считалось одним из признаков женской красоты. Таковы были их вкусы, их требования. И они разделялись многими соседними народами, перенимая у адыгов не только обычаи, традиции, нормы поведения, но и одежду, в том числе ношение корсета.

         Обычаи уходят в прошлое. Адыгские девушки давно отказались от ношения корсета, и сейчас о нем осталось только название - куэншыбэ. Новое время выработало иные критерии для определения красоты. И все же, когда дело касается женской красоты, ничто, кажется, не может сравниться с естественной, природной красотой. Как и адыгский этикет (адыгэ хабзэ, адыгагъэ), она является достоянием народа и заслуживает бережного отношения, заботы. Сохраняя свое хорошее, неплохо перенимать положительное и у других народов. В этой связи представляется весьма любопытной такая деталь из жизни современных японцев. В то время, когда женщины почти всего цивилизованного мира перешли на европейскую манеру одеваться, японки упорно сохраняют свои кимоно. Или другое. В то время, когда весь цивилизованный мир за обеденным столом пользуется вилками, японцы остаются верными своим палочкам. И то не потому, что ими удобнее есть, а потому что процесс потребления пищи для японцев не столько удовлетворение биологических потребностей, сколько своеобразное искусство, яркая особенность их национального характера.
209

         Примеров бережного отношения народов к своим обычаям и традициям можно привести достаточно много. Это не только дань уважения к своему прошлому, но и преемственность поколений, трансляция культуры, без которой этнос перестает быть народом.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. Нальчик, 1974. С. 504.

2 Тамже..С. 161.
3 Там же. С. 63,64.
4 Там же. С. 187, 188.
5 Ногмов Ш. Б. История адыхейского народа. Нальчик, 1994. С. 69.
6 Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII - XIX вв. Нальчик, 1974. С. 443.
7 Там же. С. 342.
8 Там же. С. 503.
9 Цит. по: Аталиков В. М. Страницы истории. Нальчик, 1987. С. 139, 140.
10 Хан-Гирей. Черкесские предания / Адыгские просветители XIX века. Краснодар, 1986. С. 75.
11 Там же.
12 Бларамберг И. Кавказская рукопись. Ставрополь, 1992. С. 115.
13 Хан-Гирей. Указ. соч. С. 75.
14 Инал-Ипа Ш.Д. Абхазь.1. Сухуми, 1965. С. 326.
15 Хан-Гирей. Указ. соч. С. 77.
16 Там же. С. 76.
17 Ногмов Ш. Б. Указ. соч. С. 69.