|
Калиостро
Йоханнес Рогалла фон Биберштайн
Калиостро как «глава иллюминатов»
Рогалла фон Биберштайн Й. Миф о заговоре. Философы, масоны, евреи,
либералы и
социалисты в роли заговорщиков /
пер. с нем. М.Ю. Некрасова. - СПб.: Издат-во
им. Н.И. Новикова, 2010, с. 98-105
«Граф Александр Калиостро», которого с рождения в 1743 г. звали Джузеппе
Бальзамо, стал одним из гениальнейших авантюристов всемирной истории потому, что
смог самым утонченным и беззастенчивым образом использовать склонность своих
современников к теософии, алхимии и магии. Он — как открыто заявила в 1787 г.
обманутая им Шарлотта фон дер Рекке — «очень точно сочетал религию, магию и
масонство». Прежде всего Калиостро поставил на службу своим целям основанное им
и обогащенное элементами восточных мистериальных культов «египетское масонство».
98
Portrait presumed to be Count Alessandro di Cagliostro (1743-95)
1778 (oil
on canvas), Le Gay, (fl.1778-1804) / Chateau de Versailles, France
The Bridgeman Art Library
Может быть, Калиостро, который в ходе своей скитальческой жизни завязывал
контакты с самыми разными «тайными обществами», мимоходом соприкоснулся с
орденом иллюминатов через посредство барона Петера фон Леонхарди — фигуры,
характерной для оккультизма XVIII в. Вероятно, масона и розенкрейцера Леонхарди,
который в замке Гросс-Корбен под Франкфуртом вел жизнь увлеченного и
чудаковатого алхимика, в орден иллюминатов принял Книгге. Как позже иронически
признался последний, в 1780 г. в Боккенхайме под Франкфуртом он израсходовал для
алхимических опытов «полдюжины кофейных серебряных ложечек». Не исключено, что
эти забавы Книгге убедили Леонхарди, будто, вступив в орден иллюминатов, он
сможет глубже проникнуть в магию. Однако, осознав воинственно-просветительский
характер этого ордена, он с разочарованием вышел из него, в то время как Книгге
прервал все связи с немецким тамплиерским орденом, подпавшим под влияние
оккультистов, и стал решительным противником всех антирационалистических групп.
Даже если допустить, что Калиостро не солгал папскому суду, когда утверждал, что
под Франкфуртом его приняли в орден иллюминатов, это можно расценить лишь как
мимолетное стечение обстоятельств, из которого невозможно вывести никаких
серьезных гипотез о заговоре. Калиостро столько раз впутывался в разные аферы,
что стал скорее персонажем скандальной хроники, чем политической фигурой. Так,
российская императрица Екатерина высмеяла Калиостро в своей комедии «Обманщик»,
которую Фридрих Николаи перевел на немецкий язык и опубликовал в 1788 г. в
Берлине. Фридриха Шиллера личность Калиостро вдохновила на написание
«Духовидца», а для Гёте он послужил прообразом его «Великого Кофты».
99
Характерно, что венский «Журнал для масонов» (Journal fur Freimaurer) в 1786 г.
в статье «Кое-что о Калиостро» (Etwas uber Cagliostro) не только называет
Калиостро «лживым», но и бросает ему упрек, что своими «фантастическими
причудами» он способствует «невежеству и варварству». Если все-таки
контрреволюционная пропаганда после 1789 г. пыталась приписать Калиостро
революционные цели, то одним из поводов для этого было «Открытое письмо
французскому народу», которое Калиостро, изгнанный из Франции после дела об
ожерелье 1785 г., написал (анонимно) в июне 1786 г. в Лондоне. В нем он
обрушился с резкими нападками на французского министра Бретёя, описал жизнь
государственных узников в Бастилии в самых черных красках и, наконец, добавил:
«Некто спросил меня, вернусь ли я во Францию. „Конечно, — ответил я, — при
условии, что Бастилия станет публичной площадью"». Это высказывание, выражавшее
всего лишь слишком понятную заинтересованность Калиостро в сносе Бастилии, в чем
нельзя видеть ничего необычного, дало возможность, вырвав слова Калиостро из
контекста, соединить его имя причинно-следственной связью с событиями 14 июля
1789 г.
Сразу после упомянутого ареста Калиостро кардинал де Берни, французский
посланник при папской курии, в реляции от 6 января 1790 г. сообщал: «Калиостро
арестован, и выясняют, не является ли он главой секты иллюминатов, которая
начинает тревожить здешнее правительство. Эта секта делает большие успехи в
Германии и пытается при помощи загадочных церемоний, которые здесь называют
египетскими, насадить повсюду дух сопротивления и мятежа против установленной
власти правительств». Немного позже в печать проникли первые слухи о причинах
ареста Калиостро. Так, например, в 12-м номере берлинской «Фосской газеты» (Vоssische
Zeitung) за 1790 г. было опубликовано сообщение: «Рим, 4 января. Слухи о
причинах, по каким он (арест) произошел, очень разноречивы. Некоторые говорят,
что Калиостро принял участие во Французской революции, другие — что он хотел
совершить революцию и в Риме».
100
Жозеф де Мезоннёв, польский розенкрейцер и Великий оратор масонского Великого
Востока Польши, уже 12 января 1790 г. в письме из Венеции своему другу аббату
Альбертранди, бывшему иезуиту, а в то время секретарю польского короля,
представил эти слухи как достоверные факты. Он обвинил французских масонов в
том, что это они — судя по показаниям Калиостро — под руководством своего
Великого мастера, герцога Орлеанского, организовали и осуществили штурм
Бастилии. В контрреволюционном гамбургском «Политическом журнале» (Politische
Journal) выдвигались такие спекуляции: «Хотят узнать, не является ли он [Калиостро]
тайным верховным главой новой секты иллюминатов. Не виновен ли он и эта секта во
многих событиях во Франции и других подобных, происходивших в других странах».
Критическое рассмотрение этого ложного утверждения произвел масон и иллюминат
Иоганн Боде (1730—1793) в своем сочинении «Является ли Калиостро главой
иллюминатов?», анонимно изданном в 1790 г. в Готе. На основании попавшего в его
руки и опубликованного им в итальянском оригинале сообщения об аресте Калиостро
он попытался доказать: подозрение, которое распространяет «Политический журнал»,
что Калиостро — глава иллюминатов, впервые возникло не в Италии, а в Германии.
Боде обоснованно предположение, что новостную политику «Политического журнала»
следует воспринимать только в контексте немецкой контрпросветительской агитации.
Он констатировал: «Примечательно то обстоятельство, что вину за все безобразия,
которые творятся тайно, за все несчастья, грозящие какой угодно стране Европы,
желают взвалить на союз иллюминатов, переставший существовать несколько лет
назад». Далее он заявлял, что уже по очевидным причинам абсурдно видеть в
«знаменитом шарлатане Калиостро» тайного верховного главу иллюминатов, ведь, по
мнению масонов, Калиостро занимался «черной магией, или какомагией», а как раз
иллюминаты «не могли слышать о магии без того, чтобы, к великой досаде верующих
и набожных, насмешливой улыбкой не заставить говорящего умолкнуть».
101
Высказанное Боде предположение, что «случай Калиостро» сознательно используют
контрреволюционные агитаторы, подтверждается прежде всего следующей публикацией,
которую осуществила в 1791 г. типография при папской курии: «Компендий о жизни и
деятельности Джузеппе Бальзаме.. составленный на основе материалов процесса,
начатого против него в Риме, и служащий для того, чтобы распознать характер
секты масонов» (Compendio della vita, е della gesta di Giuseppe Balsamo
denominato il Conte Cagliostro che si е estratto dal Processo contro di lui
formato in Roma l'anno 1790 e che puo servire di scorta per conoscere l'indole
della Setta de'Liberi Moratori). В том же году это сочинение появилось в
немецком и французском переводах, в 1792 г. — в английском, а в 1793-м — в
польском. Уже во вступлении к этой официозной публикации, от которой немецкий
переводчик счел нужным дистанцироваться в своем предисловии, выражается ее
агитационный характер. Ведь в нем вся «масонская шайка» скопом обвиняется в том,
что она хочет стряхнуть «иго субординации и повиновения» и привести «весь мир в
возбуждение и сумятицу». Масоны, у которых на устах «громкие слова о
человечестве, экономике, гражданской свободе, очищенной морали», якобы не
добивались «ничего иного, кроме как оправдать любое преступление», пролить «реки
крови граждан», «расхищать, отменив право собственности, уничтожить сословный
порядок — самые крепкие узы, сплачивающие общество».
При анализе показаний, данных Калиостро в ходе процесса, — причем надо обратить
внимание, что, демонстрируя особую готовность делать признания и разоблачения,
он, вероятно, добивался со стороны суда учета смягчающих его вину обстоятельств,
— бросается в глаза, что при всей фантастичности некоторых его признаний они
имеют точки соприкосновения с реальностью.
102
Эти точки соприкосновения можно видеть прежде всего в высказываниях о
тамплиерском ордене, к которому ведь до 1780 г. принадлежал и Книгге. Основанный
в Шотландии орден тамплиеров XVIII в. претендовал на то, чтобы в
романтизированной форме продолжить традицию одноименного средневекового
рыцарского ордена, который в начале XIV в. вошел в конфликт с Филиппом IV
Французским и папой Климентом V и в конечном счете был запрещен. Поскольку его
великий магистр Жак де Моле был в 1314 г. казнен по ложному обвинению в ереси, в
символике квазимасонского ордена тамплиеров важную роль играли мотивы мести за
казненного великого магистра. Так, в среде тамплиеров имел хождение
анти-бурбонский лозунг «Растопчи лилии» (Lilia destrue pedibus), который якобы
обнаружили и в конфискованных папской полицией бумагах Калиостро.
Эти слова, правда, можно не рассматривать в качестве политической программы,
рассчитанной на реализацию, как их из ненависти к революции, а также в целях
агитации толковала контрреволюционная сторона, однако они неизбежно
воспринимаются как выражение антиабсолютистских настроений. Они стали исходной
точкой для дальнейших признаний, которые Калиостро сделал инквизиции. Якобы в
одном загородном доме под Франкфуртом двое сопровождающих — не названных по
имени — положили перед ним книгу, «которая начиналась словами: „Мы, великие
магистры тамплиеров..." Далее следовала формула клятвы, составленной в ужасающих
выражениях, которые я уже не могу вспомнить, и содержавшей обязательство
истребить всех деспотических монархов. Эта формула была написана кровью...
Подписи содержали имена двенадцати великих мастеров иллюминатов».
Речь идет никоим образом не о баварских «иллюминатах», а исключительно об
«иллюминатах от теософии», которые особо вольготно чувствовали себя в ордене
тамплиеров и розенкрейцеров.
103
Дальше сказано: «Я все больше убеждался, что эта секта была намерена нанести
удар прежде всего по Франции, после чего придет очередь Италии, и особенно
Рима... [что] общество вложило в различные банки Амстердама, Роттердама,
Лондона, Генуи большие денежные суммы, сложившиеся, как заверили меня мои
спутники, из взносов, которые ежегодно выплачивают 180 000 каменщиков, по пять
луидоров с каждого; что эти суммы служат для содержания бойцов ордена, для
выплаты жалованья эмиссарам, которые находятся при всех дворах, для содержания
кораблей и, наконец, для покупки всего, что может понадобиться секте, и для
вознаграждения тех, кто решится на какое-либо предприятие против деспотического
суверена».
Этот гигантский масонский заговор существовал исключительно в фантазии Калиостро.
Поскольку он не мог претендовать хотя бы на видимость правдоподобия, даже
ватиканский издатель счел необходимым применить к словам разоблачителя этого
заговора выражение «бахвальство». Таким образом, Калиостро с его дурной
репутацией не решились представить как главного свидетеля, достойного доверия, и
позднее в антимасонской политической публицистике его фигуру по преимуществу
обходили молчанием либо его не принимали всерьез как «бесстыжего авантюриста».
Аббат Баррюэль, которому нельзя приписать особую щепетильность в разоблачении
мнимых заговоров, упомянул Калиостро только один раз и совершенно мимоходом, в
связи с одним слухом, которому сам не придал большого значения. Некоторые
многозначительные намеки содержатся только в вышедшей в 1794 г. книге испанского
иезуита Лоренсо Эрваса-и-Пандуро «Причины французской революции» и в «Могиле
Жака Моле», впервые опубликованной в Париже в 1795 г. и переведенной также на
немецкий и нидерландский языки.
104
С учетом этих хоть и неоспоримых, но до сих пор не подвергнутых систематическому
разбору обстоятельств вызывает удивление, что вышеупомянутое сообщение
розенкрейцера Жозефа де Мезоннёва от 12 января 1790 г. после его обнаружения
смогли объявить сенсационной находкой, доказательно подтверждающей тезис о
заговоре. Ситуация становится понятней, если учесть, что главный автор этого
вывода, француз Бернар Фай, в 1946 г. был осужден на пожизненную каторжную
тюрьму как пособник национал-социалистов, ответственный за отправку тысяч
французских масонов в концентрационные лагеря.
Несомненно, слухи, окружавшие арест и показания Калиостро и распространявшиеся
контрреволюционными кругами по всей Европе, способствовали укреплению недоверия
к «смертельно опасной заразе» масонства и готовили почву для антимасонского
тезиса о заговоре, который уже вскоре приобретет более четкие контуры.
Готовность увидеть в масонах закулисных организаторов революции отражает письмо,
которое Мария Антуанетта Французская 17 августа 1790 г. направила своему
царственному брату Леопольду II. В нем говорится: «Берегитесь всех масонских
объединений, Вас уже предупредили, каким путем эти злодеи намерены во всех
странах добиваться одной и той же цели».
|
|
